Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Рихтовщик. Книга 5. Соленые брызги ярости - стр. 39

– Не факт, что от змеиного укуса я бы непременно умер. Сделал бы надрез на ране, выпустил львиную долю яда с кровью. А дальше моя регенерация как-нибудь справилась бы и без вашей сыворотки.

– Ну, допустим, – кивнул Скальпель. – Но с сывороткой-то по любому надёжнее вышло. Смог бы ты там сам или не смог бы…

– Я не понимаю, как это перекликается с нынешней проблемой, – перебил помощника Ртуть.

– А я сейчас объясню, – заверил я. – Если бы Блоха по вашему приказу не отирался возле меня, я бы его не обнаружил и не застрелил.

– Да ты опасный тип, Рихтовщик, – хмыкнул Скальпель. – Валишь всех, кто отирается возле тебя.

– Не передёргивай. Ты прекрасно знаешь, как там было дело.

– И с удовольствием послушаю твою версию…

– Прекратите этот балаган, – хлопнул ладонью по столу Ртуть. – У меня скоро ребёнок проснётся, а вы тут гоняете из пустого в порожнее… Чую, по-хорошему договориться нам с тобой, Рихтовщик, не получится. Что ж, видит Стикс, я этого не хотел. Скальпель, распорядись насчёт аппаратуры.

Подорвавшийся из-за стола Скальпель тут же умчался в коридор.

– Чё ещё за аппаратура на хрен?

– Не бойся, Рихтовщик, в моём доме резать тебя никто не будет. Просто мы сейчас все вместе посмотрим одно интересное кино.

Вернулся Скальпель в сопровождении двух парней с огромной плазмой, которую тут же приладили на стену, закрепив на специально приспособленных под это дело незаметных подвесах.

Выпроводив помощников из кабинета, Скальпель вернулся на своё место и передал шефу пульт. Ртуть включил плазму, и от загоревшейся на огромном экране картинки мои ладони мгновенно сжались в кулаки.

Избитая до полусмерти Слеза в разодранном и окровавленном камуфляже сломанной куклой без движения валялась на бетонном полу какой-то тесной камеры.

Без труда прочтя по перекошенному лицу направление моих мыслей, Ртуть равнодушным голосом прокомментировал трансляцию:

– Она ещё жива.

Я сорвался с места, извлекая из инвентаря Шпору… И, словно муха в смоле, замер нелепой живой статуей в неожиданно сгустившемся вокруг воздухе.

– Рихтовщик, ты и впрямь придурок, если решил, что сможешь убить меня в моём доме, – покачал головой Ртуть. – Убери свою нелепую железяку и сядь на место. Ты убил моего человека, я захватил твоего. Всё по закону.

Я не собирался выполнять его волю. Но моего мнения никто уже не спрашивал. Невидимая сила ткнула меня в грудь, отбросив к стулу, и надавила на плечи, вынудив сесть. Руку со Шпорой скрутила болезненная судорога, принуждая убрать оружие в ячейку инвентаря.