Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография - стр. 51
Историк Б. Н. Миронов приводит цифры, сколько помещиков в XIX в. было привлечено к ответственности за произвол в отношении крестьян: в 1834–1845 гг. было привлечено к суду 2838 человек, но только 630 были осуждены>220. Учитывая высокую латентность, т. е. скрытность данных явлений, можно только догадываться об истинных масштабах данного явления. Можно предположить, что в силу достаточно закрытого характера жизни дворянских поместий большинство случаев произвола оставались безнаказанными.
В то же время не только крепостные страдали от низкого уровня представления о законности и о правах и свободах. Произвол крепостного права развращал все общество. Даже свободные люди в условиях помещичьих имений были бесправны и находились в полной зависимости от произвола хозяина. Члены семьи, свободные наемные работники, даже гости – все в любой момент могли испытать на себе всевластие помещика. Забавы Троекурова, которые описаны А. С. Пушкиным в известном произведении, в том числе и травля человека медведем, не являются выдумкой классика. Именно так любил развлекаться рязанский помещик Измайлов>221.
В то же время каждый человек, в том числе и сами помещики, куражившиеся над другими людьми в своих поместьях, были бесправны перед произволом чиновничества. Государственный механизм России первой половины XIX в. (система органов управления, армия, правоохранительная система) был полностью приспособлен под требования крепостного права. От чиновников требовалось прежде всего беспрекословно выполнять указания вышестоящего начальства. При этом в качестве целей работы государственных органов не ставились такие устремления, как помощь людям, защита их интересов тем более служение идеям законности, престижу государства. Все заменялось личным служением непосредственному начальнику. Как писал в 1859 г. К. П. Победоносцев, государственная служба из службы Отечеству переросла в службу лично начальнику: «Начальник мог повелевать беспрекословно; а самым способным к начальству, по системе Николая I, считался не тот, кто привык рассуждать, а привык повиноваться слепо и беспрекословно не по закону, не по совести (и закон, и совесть слишком близко касались опасной области идей), а воле начальника»>222. Любые проявления самостоятельности, любое несогласие с мнением начальства, даже если оно выражалось в указании на то, что распоряжение начальника противоречит закону, рассматривались как возмущение против властей.
В результате высшие чиновники могли творить произвол над чиновниками низшими, а те, в свою очередь, удовлетворяли свое самолюбие, творя произвол над посетителями. Причем само чиновничество отличалось крайне низким уровнем образования. Человек оказывался практически бесправным в бесконечных коридорах присутственных мест перед самодурством полуобразованного чинуши. На этом фоне ярко процветало взяточничество. Каких-либо законных способов ограничить произвол чиновника не было.