Размер шрифта
-
+

Мировая революция. Воспоминания - стр. 13

В кругу близких друзей у нас были об этом постоянные споры. По их просьбе я написал для них в конце ноября (1915) меморандум о военной силе обеих воюющих сторон.

Я обратил в нем внимание на выгоды и невыгоды обеих воюющих сторон и особенно подробно разобрал количественную возможность военных сил – вопрос, по которому мы постоянно спорили. В своих предположениях я исходил из того взгляда, что в Австрии и Германии до войны набор охватывал не более 5–6 процентов населения, в то время как во Франции он был на два и даже на три процента больше. Я хотел доказать, что Англия должна торопиться с мобилизацией и обучением рекрутов, дабы союзники могли превзойти центральные державы, если бы повысили процент набора. Из известий о Чехии я знал, что наших берут гораздо больше, чем немцев; то же было слышно и с юга так, например, в Боснии и Герцеговине и в иных местах (в наказание) брали даже более 8 процентов. Для меня было важно доказать, что центральные державы сравняются количеством солдат с союзниками, несмотря на то что у этих вместе взятых больше населения и в начале войны было больше войска. Россия возбуждала все больше и больше сомнения. Конечно, решающее значение имеет не исключительно количество жителей и процент набора, но и их способность и возможность вооружить и снабдить солдат на фронте. Китченер и в этом отношении уже весной 1915 г. (15 марта) выразил различные опасения в верхней палате; мне, однако, казалось, что он думал больше об увеличении армии, нежели о ее современном вооружении. В общем, я дал довольно острую критику союзнической военной политики и командного состава, делая это в большинстве случаев не прямо, а подчеркивая немецкие преимущества; я обратил особое внимание на отсутствие единства в ведении войны у союзников. Вопрос уже и тогда обращал на себя внимание общественного мнения, но только дальнейшие неудачи на фронте превратили его в неотложную союзническую проблему, как стратегическую, так и политическую.

Мои друзья передали меморандум военным авторитетам, с некоторыми из них я позднее вел беседы. Одни признавали серьезность положения, но не имели опасений; они говорили, что англичане придут вовремя во Францию, что воинская повинность, введенная 28 октября, использована в достаточной степени. Но были и такие специалисты, которые публично требовали более значительной армии. В этом направлении действовал Репингтон; кроме того, я припоминаю уважаемого в Англии генерала Робертсона, который с самого начала войны был на французском фронте и который осенью 1916 г. выступил публично с требованием увеличить количество войска. Также Ллойд Джордж, кажется, под влиянием Репингтона, желал, чтобы была гораздо большая союзническая армия для прорыва германского фронта.

Страница 13