Мирошников. Дело о рябине из Малиновки - стр. 22
Интеллигентный Мирошников решил попозже отругать Садырина за бесцеремонность, а пока пришлось по его настоянию ехать домой. Деятельный пристав отправил одного из мужиков к доктору с запиской о новом случае в Малиновке, в результате которого его благородие судебный следователь ранен, и что он просит господина доктора приехать к господину следователю на дом.
Сначала Мирошников попытался одернуть Садырина, но после того, как чуть не упал от резкого движения, сопротивление прекратил и взгромоздился на свое транспортное средство. Единственное, что он успел сделать, это еще раз поблагодарить брата и сестру за помощь и поддержку и пригласить их на завтра… нет на послезавтра к обеду в ресторацию «Парадиз». Огонечки в глубине глаз Марии Тимофеевны его радовали… и пугали.
Уж не влип ли ты, брат Костик? Или это следствие сильного удара?
***
Увидев раненого хозяина, даже суровая Клавдия не стала ворчать по своему обыкновению и демонстрировать характер. Она пестрой пухлой птицей носилась по квартире, найдя в сопровождавших Мирошникова полицейских достойные объекты для командования.
Константин Павлович был так удивлен расторопностью своей строптивой прислуги, что безропотно улегся в кровать, выпил «пользительный» куриный бульон и даже немного поспал до приезда доктора.
Когда приехал доктор Старовойтов, между хозяином и деятельной прислугой уже шла баталия, потому что раненый никак не хотел пить деревенский вонючий настой «от всех хворостей, ишшо маменька такой делала».
Алексей Карпович хохотнул, узнав причину разногласий, осторожно понюхал бутылек и решительно заявил:
– Вот что, любезная, современная медицина решительно против насилия над пациентами. Я за безопасные методы лечения. Принеси лучше горячей воды побольше.
Поскольку служанка сердито засопела, обиженная пренебрежением к драгоценному настою, он ласково проговорил:
– Узнаю, что травишь хозяина, заберу тебя в больницу и буду на тебе ставить опыты жутко болючие и противные. Беги за водой, яхонтовая моя.
Глядя на то, как Клавдия поспешно убежала выполнять задание, Мирошников уныло проговорил:
– Как вы все умеете с прислугой разговаривать? Меня Клавка ни в грош не ставит. Не слушается, зараза.
Старенький доктор, раскладывая свои припасы, добродушно журчал:
– А вы, дорогой Константин Павлович, не давайте ей спуску. Разбаловали вы бабенку. Она и крутит вами, как хочет. Даже с женой иной раз приходится обращаться построже. Они все стремятся свои порядки установить. Они такие, эти Евины дочери. А вы давайте-ка головку свою пострадавшую. Посмотрю, что там и как.