Мирные гады будней - стр. 8

– В условиях жесточайшей конкурентной борьбы мы, если хотим двигаться дальше, обязаны не идти вперёд, пока другие стоят, а бежать, пока другие идут, – блеял Абакомов, прохаживаясь вдоль столиков шаркающей походкой. – Я вполне ясно излагаю?

Он никак не мог приноровиться правильно держать микрофон, старческая рука предательски ползла вниз и половина слов терялась на фоне вежливого побрякивания вилками, хлопанья пробками и чоканья рюмками. Я положил себе несколько ломтей бекона и уцепил бутерброд с икрой. А салатом «Цезарь» пусть молодёжь закусывает. Впрочем, справа от меня Слава Салозаров вполне разумно навалил на тарелку буженины. Он вообще был очень не дурак, этот Слава, несмотря на могучую комплекцию, рожу алкоголика и лексикон уголовника. Он разлил по коньячку, но выпить мне не дали. Ведущий в очередной раз деликатно приподнял руку Абакомова с микрофоном и разнеслось:

– А начнёт наш торжественный вечер Евгений Борисович Отвалихин с песней собственного сочинения.

Мне сунули гитару и я выдал:

Ну и дальше в том же стиле. Когда я закончил, мне долго аплодировали, а Абакомов смахнул слезу. Окрылённый успехом я сбацал про шпиль ночной колокольни, но это как-то не прошло, и я вышел на улицу перекурить. Там уже маячил нервный парнишка из геймерского отдела, я никак не мог запомнить его имя. Он работал тестировщиком. Целыми днями гонял файтинги, шутеры и слэшэры. Поначалу я позавидовал такой работе, но после обратил внимание, что глаза у него всегда красные, а перед тем как свернуть за угол он складывал пальцы на левой руке в хитрую комбинацию и приседал, вытягивая шею вбок. А на правой руке указательный палец у него вообще постоянно дёргался.

– А ты почему деньги не сдаёшь? – нагло спросил он у меня.

– Какие деньги?

– В общак.

– Какой общак?

Он презрительно с прищуром оглядел меня с ног до головы и, щелчком пульнув окурок в никуда, удалился. Пожав плечами в полном недоумении, я вернулся на банкет. Там все уже как-то очень быстро надрались. Видно не один Виталя Смородин с утра разминаться начал. Из колонок ебашил «Ласковый май» и девчонки из бухгалтерии отплясывали канкан. Собственно же главбух Павлина Яковлевна повисла в медленном танце на Аркаше Туткине. Он в отчаянии закатывал глаза, но терпел.

Я сел, налил и выпил. И ещё раз. Надо было догонять.

– Ты не знаешь, почему задрот из геймдева с меня денег требует? – спросил я у Славы Салозарова. – Общак какой-то придумал.