Мир сошёл с ума. Опять?! – 1 - стр. 51
И картина нового Малевича, Малевича-некст, под именем которого себя позиционирует Надскрёбышев, большой талант находиться для вас в нужном месте и в нужное время, что и есть самое важное качество программиста реальности, как определяет значение всякого художника Надскрёбышев (Малевич-некст), где он выхватывает из этой реальности, даже не само это место в этой позиции времени, а он ухватывает суть этой точки значения, перекладывая всё это на полотно, как бы оцифровывая эту реальность, за которую и вокруг которой разгорелся весь этот сыр-бор, и в самом деле была до предела реалистичной, представляя из себя реальное окно в мир. И это была не фигура речи, как бы выразился Феодосий или Альберт, а буквальное окно в этот и тот мир фантазии. Единственное, что оно было небольшое по своему размеру и в специальной рамке, чтобы придать этому шедевру, больше драматического, чем изобразительного искусства, условность его определения как объект искусства, а не то что вы подумали: Кто опять окно выставил и за собой не убрал.
Ну а почему этот, подающий столько надежд и замеченный нужными людьми изобразист куртуазного маньеризма, как он, Надскрёбышев, себя просил ассоциировать с анархией калейдоскопа сознания Малевича, решил себя выставить не под своим ничего не значащим для мира искусства людей именем, а под проверенным временем именем Малевича, то, во-первых, его имя не столько внушало звучности и памфлетов о бессмертии духа, а во-вторых, он, как художник, не может не замечать тенденции мира, который обрёк себя на примитивизм и концепцию прогресса, всё обрекая в абсолютизм мэма. И зритель, даже самый прогрессивный, не готов идти, и тем более понимать неизвестное имя, которое может по своему своеобразно и разумно в шикарной образности выглядит, но человеку сейчас требуется нечто большее для его созвучия с этой частью мира. Ему нужно указать на пути-дороги его движения разума. Что как раз и даёт бренд, по итогу имя. Вот и пришлось этому новому стартапу изобразительного искусства взять для себя франшизу в виде брендового имени Малевича.
При этом подошёл новоиспечённый Малевич к продвижению своего продукта достаточно грамотно и не как чайник. А он в своё неизвестное время проделал тёмный и покрытый мраком путь по местам былого пребывания своего теперь однофамильца, Малевича, и за толику немалую заручился поддержкой своего таланта реальным артефактом жизни Малевича из одной харчевни, где в своё время пребывал в своей жуткой действительности тот самый Малевич, нагружая себя по полной нетерпением к той точки своего позиционирования и дислокации, в которую его поместила его фатальность. И этим артефактом, который уже после, после некоторой доработки выдал за своё прорывное произведение «Чёрная квадратура реальности» Малевич-некст, стало настоящее окно, а точнее часть окна, у которого в своё время сидел Малевич по заверению хозяина этой харчевни, и через его призму смотрел в мир.