Мир сошёл с ума. Опять?! – 1 - стр. 48
– Таковы законы жизни. – Как-то удручённо, без надежды на другой состав жизни, говорит Кузьма. На что Альберт смотрит с сомнением, и он отчего-то уверен в том, что Кузьма тот ещё прохиндей и он от него что-то скрывает.
– А как насчёт того, чтобы изменить эти законы жизни? – задаёт провокационный вопрос Альберт по своему непониманию, как это всё делается в коммерческой жизни, или тут имеет место что-то более сложное. И Кузьма Ротшильд, пока что держа в уме второй, более для себя опасный вариант, принимает за основную версию первый вариант.
– Боюсь, что нельзя. – Фигурально разводя руками в сторону такой несправедливости жизни, которую и он сам терпеть не может, говорит Кузьма, ожидая от Альберта принятия такой неизбежной действительности. Но куда там, Альберт так уж воспитан, что для него не существует никаких авторитетов, и он пока сам на своей шкуре не убедится в том, что он не совсем бог, а только к нему приближен по некоторым функциональным началам, он, бл*ь, от тебя не отстанет.
– И кого вы боитесь? – А вот это был очень глубоко копающий и идущий вопрос Альберта, прямо всё в глубине Ротшильда переворачивающий от неожиданности увидеть, что он вдруг оказался в одном шаге от раскрытия самой великой тайны банкиров – порождения инфляции, ведущей почему-то к росту доходов банкиров и одновременно обесцениванию жизни человека (хотя в ценах она растёт). И за раскрытие этой вселенской банкирской тайны, его, и не посмотрят, что Ротшильда, ждёт полнейшее отлучение от связей с жизнью.
– Никого я не боюсь. – Фальшиво пытается всё обратить в смех Кузьма. – Это такой оборот речи.
– Оборот речи, говоришь. – Говорит Альберт, и по нему видно, что он ни одному слову Кузьмы не верит.
– А что скажешь насчёт вот такого моего аргумента. – Берёт вновь слово Альберт. – Если, к примеру, физические законы, того же всемирного тяготения, в праве и в своей возможности отменить или переписать высшая сущность, тот же бог, то законы человеческого интеллекта, к которым относится и закон кругооборота физических ценностей в лице тех же денежных средств, во власти человека изменить. Как тебе такая логика? – ставит Кузьму в безвозвратное положение Ротшильд. И пойди найти теперь, чем его эту логику переубедить.
И вот же чёртов сукин сын Кузьма, он нашёл аргумент, что б перебить этот ход мысли Альберта. – От того мы и не верим в бога. – Не в бровь, а в глаз бьёт Альберта этим своим откровением Кузьма Ротшильд, раскрывая перед Альбертом секрет своего банкирского успеха и могущества.
– Ладно, убедил. – Усмехается Альберт, отпуская Кузьму, но не в коем случае своего брата Феодосия, вон чего себе надумавшего, вложить в подарок их между прочим общему отцу, столько будущих посылов. И как не самый, а самый чёрный квадрат Малевича (ну и что, что некст), несёт в себе столько очень туманных посылов и знамений на твоё будущее. И в него можно столько вложить закамуфлированного и в тебе нереализованного по вине или благодаря тому человеку, в кого этим подарком сейчас столько вкладываешь, что одаренный этим подарком человек, в данном случае король Феодосий, и уснуть больше никогда не сможет спокойным сном, тем самым приближая Феодосия к вожделенной цели всего этого мероприятия.