Мир над пропастью - стр. 39
Он побрел вдоль платформы, рассматривая массивные фигуры строителей коммунизма. Наверное, ночью здесь жутковато. Но вообще очень впечатляет. Все выглядит совсем не так, как на открытке. Там только небольшой фрагмент, а здесь целая галерея. Одинаково громоздкие, крепкие тела мужчин, женщин, детей. Одинаково резкие лица. Даже хрупкая девушка с книжкой смотрит не по-девичьи прямо и твердо. Интересно, что у нее за книга? Ясно, что не стихи поэтов Серебряного века. Наверное, трактаты Маркса или сборник статей «отца народов».
Нужно будет съездить еще на «Маяковскую». Але она заочно нравилась больше всего. Кажется, это одна из первых станций. Она была изображена еще в том, самом первом наборе открыток, который Наталья прятала за двухтомником Чехова.
В отличие от Али, он хорошо знал, откуда в доме Говоровых взялись те открытки.
Наталья рассказала ему об этом давно, сразу после свадьбы. Сама Алина тетка столицу прямо-таки ненавидела, называла ее не иначе как вертепом. В отличие от племянницы, которая с детства бредила Москвой.
– Мы в лагере летом ездили клубнику собирать, – рассказывала ему жена, – так нам говорили: «Отбирайте тщательно, проверяйте каждую ягодку. Это для Москвы». Уж как мы старались!
Алька даже не сомневалась в том, что в столице живут самые лучшие, самые достойные люди. И поколебать эту смешную детскую уверенность было невозможно. Этой своей уверенностью она доводила тетку до белого каления.
– Это у ней от матери, любовь к Москве этой окаянной, – ворчала Наталья. – Ты, Игорь, парень с головой, ты уж держи ее крепче, а то надумает еще тащиться в столицу поганую! Горя потом не оберешься. Мать ейная себя уже угробила… Такая хорошая девка была. Мы с ней забот не знали, пока росла. А как десятый окончила с золотой медалью – так и понесла ее нелегкая в Москву в ниверситет поступать. – Наталья так и говорила – ниверситет. – На нашу голову! Сперва радости-то было! Всей деревней собирали. Ну а через месяц вернулась. С подарками да с завядшим букетом роз. Провалилась, говорит, одного балла недобрала. Вроде как надо было пятерку получить, а ей четверку поставили. Ну знамо дело, Москва все-таки…
Смотрим мы с матерью на нашу Надюху и не узнаем – точно подменили девку. Сама не своя, то плачет, то смеется, с нами и не говорит почти, а только пишет целыми днями в тетрадку. И все почтальоншу ждет, каждое утро аж за околицу ее встречать бегает. Мы с мамкой пораскинули мозгами да поняли – влюбилась. Ну дело житейское, с кем не бывает. Ничего, повздыхает и забудет. Но время-то идет, а Надеха не успокаивается. Хуже того – смурная стала, делать ничего не хочет, лежит на кровати цельный день да ревет, а чего ревет – не говорит. А потом вдруг сказала, что заболела. Собралась с утра пораньше и поехала к доктору.