Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641 - стр. 65
В Шотландии, где большинство населения были кальвинистами, попытки короля смягчить преследования подданных-католиков были менее успешны. Дело католичества защищал клан Гордонов с его главой маркизом Хантли; религиозный вопрос осложняли враждебные взаимоотношения кланов и традиционная вражда между горцами и равнинными жителями. Все, что король мог сделать, – это даровать особые привилегии Хантли и его семейству.
Миссионеры-иезуиты были достаточно активны в Шотландии и в окрестностях Абердина, где власть Хантли была крайне крепка, они осуществляли регулярную миссию среди верующих. Завеса секретности и конспирологии вокруг вопроса веры была особенно характерна для Шотландии. В 1630 г. один из членов семьи Хантли погиб вместе с несколькими компаньонами во время пожара во Френдроте, поместье, принадлежавшем семейству Крейтон. Несмотря на временное примирение, Крейтоны продолжали оставаться наследственными врагами Гордонов, и поэтому возникло подозрение, что пожар неслучаен. Если ужасное происшествие было действительно спланированным убийством, а не несчастным случаем, тогда это в самом деле следствие давней вражды и ничто иное; но некоторые задумались: а не было ли здесь религиозного мотива? Католики рассказали трагическую повесть о героизме молодой жертвы, которая перед смертью проповедовала истинную веру своим товарищам, в то время как языки пламени охватывали башню, ставшую ловушкой. При явном нежелании шотландского правосудия расследовать возможное преступление Крейтонов появилось мнение, что здесь могла иметь место и религиозная вражда и что протестанты были готовы защитить убийц видного католика, несмотря на требования короля покарать виновников.
Уступки короля католикам не вызвали бы такой недовольной реакции со стороны протестантов, если бы не открытое исповедание католицизма при дворе. Моду на католицизм задавала сама королева. Старая вера приобрела новое необычайное очарование, и многие лорды и леди собирались на службы в часовне королевы в Сомерсет-Хаус. Одни просто не хотели отставать от моды, другие уже были готовы принять новую веру. Исповедник королевы, обаятельный и эрудированный шотландский бенедиктинец Роберт Филип, часто обсуждал с придворными религиозные вопросы. При дворе существовала, можно заключить, чуть ли не римско-католическая миссия, что было явно не по душе лондонцам-пуританам. Король, хотя и возмущался, когда кто-либо из его придворных становился новообращенцем, поощрял образованных священников, которые входили в окружение его жены. Он очень любил богословские споры, а эти люди, в отличие от кальвинистов, говорили на языке, который он принимал и понимал. Во многих отношениях Карл чувствовал себя весьма близким к ним.