Мир глазами собак. Полная версия - стр. 2
Однажды, ещё щенком, месяца в четыре, гуляя по территории, я нашла дыру под забором. Наверное, её вырыл бродячий пёс, которого накануне прогнал Тима, пролезла в дыру и оказалась за периметром Моего двора. «Ух, ты! – подумала я. – Смогу погулять одна, как большая». И пустилась в путь, куда глаза глядят. Сначала было весело: столько новых запахов, интересных предметов, людей. Но потом я поняла, что потерялась. «Где Мой двор? Где Моя стая? Где Моя Оля?» – плакала я. Увидев толпу двуногих, побежала к ним, в надежде, что мне помогут. Люди садились в большую коробку на колесах, я хотела с ними, но меня не пустили. Я ходила – бродила ещё долго, уже отчаялась вернуться домой. И тут подошли человеческие детёныши. Они гладили и ласкали меня, даже угостили чем—то вкусным, приглашали поиграть, но я так устала, что просто лежала пластом под деревом. Не сразу я заметила Мою Олю, но мой нос почувствовал родной запах, хвост завилял от счастья. Было видно, что Моя Оля тоже волновалась. Не знаю, как она разыскала меня, ведь у нее не было такого чуткого нюха; видимо, нашлись другие способы – на то она и вожак, чтоб оберегать свою стаю. Главное, что мы снова были вместе. От усталости болели лапы, и я не могла сама идти, Моя Оля несла меня на руках до самого дома.
Больше я не убегала. Да и во дворе мне хватало развлечений. У меня были игрушки, особенно мне нравились мягкие – прямо как настоящая дичь; было здорово отгрызать им пластиковые глазки. Ещё у меня был мячик – такой маленький, что можно было спрятать его в лапе, между подушечек. Когда мячик кидали, он высоко скакал, а я его ловила. Но веселее всего было охотиться на мышей и птиц. На нашу территорию часто забегали и устраивали норы мыши—полевки, я разрывала их жилища и ловила серых крошек. Гонялась и за воробьями, сороками. Но после того как однажды я всё—таки поймала и съела воробья, у меня сильно разболелся живот, и мне назначили болезненные уколы. Оказалось, что перья птиц совсем не полезные. Обычно после таких азартных погонь наш двор походил на поле боя, а Моя Оля была недовольна беспорядком. Мишенью для меня были и насекомые, хотя на них охота редко удавалась: жучки—паучки шустро прятались в траве, приходилось рыть лапами землю, сложно было отыскать беглецов. А самой большой добычей, могла стать лошадь, я тихо подкралась к ней по—пластунски и уже собиралась прыгнуть, как меня заметили, и охота сорвалась.
В доме инстинкт влек меня к аквариуму, в котором жила лягушка. Это была лягушка Моей Оли, и её нельзя было ловить и есть. «Вот, как тут сдержать себя, когда она так близко, пахнет и квакает?» Но дом был не моей территорией, тут я чувствовала себя гостьей и поэтому слушалась даже детёныша Свету. Моя Света была со мной очень ласкова: гладила, играла, обнимала. Мы были с ней подружками. В доме я подчинялась ей, на улице она слушалась меня.