Мир Гаора. Сторрам - стр. 15
Мать уже начала раздавать кашу, а Рыжего всё не было. К столу не опаздывали. Плохо парню, конечно, но чтоб на еду не пришёл… И остальные не начинали есть, поглядывая на миску с воткнутой в кашу ложкой перед пустотой.
– Ой, – сказал кто-то, – как покойнику на помин поставили.
Бледный Зуда – с ним весь день никто не разговаривал – совсем съёжился, не решаясь поднять глаза. Одна из девчонок вдруг сорвалась с места, схватила миску Рыжего и бросила её перед Зудой.
– На! Жри! Чтоб его кусок тебе поперёк глотки твоей поганой стал! – выкрикнула она и выбежала из столовой.
– А чего она? – удивлённо спросил Тукман.
– Ешь давай, – ответил Старший, – какой с тебя спрос.
Зуда сидел неподвижно, не смея взять ложку, да и остальные ели как-то неуверенно. Не было слышно обычной трескотни и смеха за женским столом. Только Тукман радостно молотил кашу, поглядывая на стоящие перед Зудой миски.
– Ой, – вдруг влетела в столовую та самая девчонка, – ой, Мамушка, он лежит и не кричит даже. Я его тронуть побоялась…
– Цыц, – встала Мать. – Садись и ешь, стрекотуха. Старший, Матуха, пошли.
Старший воткнул ложку в недоеденную кашу и встал.
– Все ешьте, – бросила Мать через плечо, выходя из столовой.
Но хоть звала она из мужчин только Старшего, сорвался следом за ней Плешак, на ходу бросив соседям:
– Напарник он мой.
За Плешаком, разумеется, Булан, Зайча и Полоша как соседи. И в мужскую спальню они вошли целой гурьбой.
И сразу увидели его. Он лежал на полу возле койки, раскинув руки, в одном белье и часто мелко дышал, вскрикивая при попытке вздохнуть. Мать наклонилась над ним, осторожно похлопала по щеке.
– Рыжий, очнись, Рыжий.
Он словно не услышал её.
– Никак оммороком вдарило? – неуверенно предположил Плешак.
– Да как бы не хуже, – ответила Матуха, отодвигая Мать и присаживаясь на корточки рядом с распростёртым телом.
Она осторожно положила руку ему на грудь, нащупывая ладонью сердце. Он застонал, не открывая глаз. Матуха подняла голову, снизу вверх посмотрела на Мать.
– Решай, Мать, вытаскиваем, али пускай?
– Да как это пускай?! – даже взвизгнул Плешак. – Парень за всех можно сказать, да за чужую глупость…
– Заткнись, Плешак, – остановила его Матуха. – Не Тукман же ты. Решай, Мать.
– Воду просить будем? – задумчиво спросила Мать, глядя на Матуху.
– Больше здесь некого. А парня жалко. Ни зá что попал.
– Давай, – кивнула Мать и повернулась к мужчинам. – Попробуем вытащить его. Делать всё будете по нашему слову.
Мужчины кивнули.
– Сейчас разденем его, – встала Матуха, – и на койку пока положим. Где его?
– Вона, верхняя, – показал Полоша. – Видно лечь хотел и упал.