Мир Гаора. Сторрам - стр. 12
– Цыц, – шёпотом сказал Старший, – услышит, вернётся.
– Дяденька, – тоненько заплакала она, – я боюсь, дяденька.
– Боишься, так и сидела бы у себя, – откликнулся женский голос.
С койки Старшего соскользнула женщина в мужской, еле прикрывающей ей бёдра рубашке.
– Айда, девка, – позвала она, – коли к мужикам лазишь, так бояться уж поздно.
– Валите, пока дверь закрыта, – сказал Старший.
Женщина что-то хотела ему сказать, он отмахнулся от неё. Из глубины спальни выбежала девчонка, тоже в мужской, но ей почти до колен, рубашке. На секунду две тени помедлили у решётки, прислушиваясь, ловко протиснулись между прутьями и исчезли.
Спальня прислушивалась, затаив дыхание. Но было тихо, видно, сволочь отвела душу и спать завалилась.
– Полоша, – позвал Старший, – посмотри, как он. Живой?
– Дышит, – после недолгой паузы ответил Полоша.
– Всё, мужики, всё завтра, – сказал Старший.
Кто-то в ответ вздохнул, кто-то шёпотом выругался. И вдруг звонким шёпотом заговорил Тукман.
– Зуда, а чего ты наврал, а?
– Цыц, – испуганно откликнулся Зуда, – заткнись, дурак.
– Сам дурак, – обиделся Тукман. – Говорил, у него гладко, ничего нет, а всё наврал. Я, пока его били, рассмотрел, всё у него как у всех, только волосьёв нету. А ты наврал всё, что у него как у лягушки везде гладко.
– Во дурак, – с мрачным удивлением сказал Мастак. – Так ты за этим к нему и полез?
– Ага, – согласился Тукман. – Я ж не поверил, а Зуда говорит, ты пощупай, как заснёт, а то он прикрывается всегда.
Спальня потрясённо молчала.
– Разглядел, значит? – спокойно спросил Старший.
– Ага.
– Ну, так спи теперь.
– Ага, – сонным голосом согласился Тукман.
Когда он засопел, подал голос Зуда.
– Братцы, я ж не хотел, я для смеха…
– С тобой отдельный разговор будет, – ответил Старший. – Всем спать.
Ничего этого Гаор не слышал. Где он, что с ним… ослепительные вспышки не впереди, не сзади, а где-то внутри головы, голова большая и лёгкая, она бы улетела, но её держит тяжёлое, налитое свинцом тело… мимо глаз трассирующие беззвучные пули… вставшая стеной и бьющая в лицо земля… белый круг хирургической лампы, боль в онемевшем теле и хруст разрезаемой кожи… «А вот и она, повезло тебе, сержант, на два ногтя правее и не довезли бы.»… гранитная крошка забивает глаза и рот… колышется чёрная густая вода… это Ущелье или Алзон? Вода в Алзоне, чёрные болота, заглатывающие машины целиком вместе с людьми… проломлена гать… прыгай… Куда?… Прыгай!
Его тело конвульсивно содрогнулось, выполняя ненужную команду. И новый приступ боли снова отбросил его в прошлое… грузовик трясётся на разбитой дороге, каждый толчок отзывается болью, «…тише, парни, тише, не кричите, потерпите, парни, проскочим…» по шоссе нельзя, там заслон, спецвойска, безнадёжных не вывозить, просёлок не перекрыли, проскочим… голова, как болит голова… и тошнит, сейчас вывернет… «…у тебя контузия, потерпи…»