Мир Гаора. Коррант. 3 книга - стр. 34

– Кто это? – заставил он себя спросить внешне спокойным тоном.

– Джадд это, – стали объяснять ему.

– Хозяин его откуда-то привёз.

– Так-то он тихий.

– И понимает почти всё, говорит вот только…

– Да он молчком всё.

– А задевать его не след, шалеет он в драке.

– Я ему пошалею, – буркнул Гаор, – а работает кем?

– Да как все мы.

– Так-то он шорничает там…

– Обувку всем чинит…

– Ну и…

Рассказчики замялись, и за всех ответила девчонка, не Трёпка, а другая, поменьше, с белыми волосами, заплетёнными в косички.

– А ещё он порет всех, ну, по слову хозяйскому.

Палач, ну ясно.

– Чего ещё айгрину делать, – хмыкнул Гаор.

Нянька и Большуха переглянулись.

– Никак раньше встречались? – спросила Нянька.

– Воевал я с ними, – ответил Гаор, – с айгринами.

Ответить ему не успели, потому что в кухню вошли ещё две женщины. Одну из них Гаор уже видел во дворе, а вторая, красивая, черноглазая и черноволосая, если бы не ошейник и кружок клейма на лбу, была бы настоящей ургоркой, даже волосы уложены в ургорский узел, а не просто скручены на макушке, как делали у Сторрама. У остальных женщин волосы заплетены в косы, уложенные вокруг головы.

– Вот и крали наши, – радостно зашумели за столом.

– Уложили никак?

– Быстро вы седни.

– Чего так, Милуша?

Милуша, выдернув шпильку, распустила длинные, длиннее, чем обычно у ургорок волосы, и улыбнулась.

– С дороги он, по жене соскучился.

– Ну и в удачу им, – кивнула Нянька, – садитесь, молока выпейте.

– Ой, спасибо, Старшая Мать, – Милуша села за стол, посмотрела на Гаора, – а ты новокупка никак? А прозываешься?

– Рыжий, – ответил Гаор, невольно любуясь ею.

– Эй, паря, – засмеялся чернобородый и светловолосый мужчина, которого остальные называли Чубарём, – на хозяйский каравай рот не разевай.

– От погляда убытку нет, – отмахнулась от него Милуша.

– Да и прибытку не будет, – тихо закончила сидевшая рядом с девчонками женщина.

Гаор уже приготовился к обычному весёлому трёпу, но матери стали разгонять всех на ночь, хотя по ощущениям Гаора время было ещё не очень позднее, у Сторрама он бы только-только на вечернем построении стоял, и весь вечер был бы впереди, но с матерями не спорят.

– Седни уж на полати ложись, а завтрева посмотрим, – распорядилась Большуха.

Полатями назывались высокие, почти на уровне его роста нары – настилом от стены до стены. Там лежали какие-то мягкие то ли зимние куртки, то ли обрывки одеял и, к удивлению Гаора, меховые опять же как шкуры. Куда ушли остальные, Гаор не заметил: он вдруг смертельно устал, и его неудержимо клонило в сон. Он даже раздеваться не стал, нагрёб себе мягкого и мгновенно заснул. И совсем по краю сознания прошла мысль, что хозяин обещал ему двадцать пять «горячих», и бить его будет как раз этот пленный айгрин, но додумать, чем это ему грозит, он не успел, заснув окончательно.