Мир Гаора. 5 книга. Ургайя - стр. 52
– А здорово как на мороз завернуло.
– Да, не упомню такого.
– Деревья не полопаются?
– Да нет, укрыты.
– Ежели не спадёт, почки повымерзнут.
– Без яблок останемся.
Уже не спеша доели, выпили, блаженно вздыхая и отдуваясь, горячего сладкого чаю, женщины убрали со стола посуду, и Большуха выставила мужикам черепок под окурки, а то куда их в такой мороз на двор гнать, пусть уж тут смолят.
Перед Гаором Большуха положила пачку сигарет и зажигалку. Он поблагодарил кивком и закурил. Сразу закружилась голова, но после второй затяжки в глазах прояснело.
– А здорово тебя, паря, прижало, – пыхнул дымом Тумак. – Думали, всё, ты тамо уже, зашёл за черту невозвратную.
Гаор невесело усмехнулся.
– Я тоже так думал.
Он встретился с кричащим взглядом Красавы и ответил на её безмолвный вопрос.
– Разлучили нас на торгах. До последнего парой шли. Уже цена окончательная и тут… морда гладкая влезла. Пара разбита, – Гаор глубоко затянулся и тут же выдохнул дым. – И всё.
Его слушали молча, ни о чём не спрашивая. И он, понимая, что надо сказать самому, убеждённо, не успокаивая Красаву, а от души, сказал:
– Повезло Лутошке.
– Что, знаешь, куда его? – негромко спросил Чубарь.
Гаор мотнул головой.
– Нет, но… куда б ни попал, ему лучше.
– А чо? – осторожно спросил Сизарь. – Так уж там тебе и солоно пришлось?
Гаор снова усмехнулся.
– И паёк большой, и постель мягкая, а жизнь тошная.
Усмехнулся и Тумак.
– Это тебе постель нажгла?
– Да нет, – Гаор сам не ждал, что сможет так просто говорить, – это на Новый год, ну, как встретишь, так и проживёшь, вот он и… потешился, чтоб весь год таким был.
– Так прям и ни за что?! – ахнула Цветна.
Гаор кивнул.
– Это у них весельем считается, по праздникам травли устраивали, ну, людей собаками травили, – и, переждав общий испуганно-возмущённый гомон, продолжил: – Это ещё ничего, а вот что всё нашенское под запретом, вот это тяжело.
– Это… Это ж как?! – возмущённо изумились сидящие за столом.
– Как, как?! – взорвался вдруг Лузга, – А просто! Забыли, что ль, как князей нашенских, веру нашу…
– А ну, прикуси язык, – не дала ему закончить Нянька. – Ишь, разгоготались гусями. Сволочей да нелюдей везде хватает.
Как всегда, её слово было последним и решающим. Да и поздно уже. Вместе со всеми встал из-за стола, загасив в черепке окурок, и Гаор. Всё обошлось, пока обошлось. И уже в повалуше, лёжа под одеялом, он успел подумать, что, похоже, и Лузга знает многое из запретного и потаённого, так что надо будет порасспросить его в удобное время. Зачем это ему, Гаор не задумывался, просто ясное и спокойное осознание необходимого и должного.