Мир Гаора. 5 книга. Ургайя - стр. 20
На его счастье обрыва не было. Вернее, между вздымающимся до неба чёрным, блестящим от засохшей крови обрывом и стремниной Стиркса была узкая полоса мелкой, где по щиколотку, где по колено… нет, не воды, а крови, холодной, остывающей, вязкой. Он шёл, скользя и спотыкаясь, хватаясь рукой за скользкую холодную стену обрыва, но шёл. Течение здесь было совсем слабое, и он позволял себе время от времени остановиться и передохнуть, держась рукой за берег и не боясь, что его собьёт с ног и потащит обратно. Под ногами хлюпала противная донная гуща, на теле высыхала, неприятно холодя, плёнка крови. Вот значит, как оно, в крови купаться. Противно, что и говорить. По колено в крови… кровавая река… нет, реки крови… кровь не вода, огня не тушит, грязи не смывает… праведная кровь… горячая кровь… Аггел, мысли стали путаться… рот горит, а телу холодно… хорошо, что холодно, значит Огонь уже далеко, не достаёт его своим дыханием… дыхание Огня… аггел, как хочется пить… как тогда, в ящике у Сторрама… пить… наклониться, зачерпнуть и… нет, что-то, какое-то смутное опасение, он не помнит почему, но пить нельзя, это кровь, кровь мёртвых, мёртвая кровь… вода живая и вода мёртвая… вода, всё равно какая, пить… ноги подкашиваются, пальцы вцепляются в холодный скользкий камень, нет, если он упадёт, всё напрасно, его утащит обратно, нет, пить, пить, пить…
– Пить, – слабо, выдохнул он, обмякая и бессильно валясь на постель.
Нянька вопросительно посмотрела на Мокошиху. Та строго покачала головой, выпрямляясь.
– Воду ему ещё рано. Вторую дверь не прошёл. Ихнего дай.
Нянька кивнула, достала бутылку и рюмку.
– Может, схлебнёт?
– Попробуй, – согласилась Мокошиха.
Нянька убрала под платок рюмку и достала оттуда маленькую ложечку. Налила в неё коньяка и поднесла к его рту, мягко краем ложки раздвинула ему губы, надавила на стиснутые зубы, и когда они поддались нажиму, влила коньяк ему в рот. Дёрнулся кадык, обозначив глоток.
– Вот и ладно, – улыбнулась Мокошиха.
Он вздохнул, как всхлипнул, вытянулся на постели, беззвучно шевельнул губами. И почти сразу же новая судорога.
– Ну, давай, парень, – одобрительно кивнула, склоняясь над ним, Мокошиха, – дальше легче будет.
…шаг, ещё шаг и ещё… От тяжёлого кровяного запаха кружится голова, контузия аггелова, так и не залечил тогда, признали годным к строю, а вторая декада в санатории уже за свой счёт, а на его счету сотки медной не было, ладно, было – не было, забудь, как не было, пошёл, не останавливайся, когда идёшь, легче. А аггел, что это?!
Он остановился, изумлённо глядя на внезапно распахнувшийся перед ним створ реки. Стиркс – кровавая река – дальше, нет, это уже не Стиркс, это… Бурая, серая, а местами и голубая, широкая полноводная река раздваивалась на красный, кровавый Стиркс и другую, голубую, серебристую… нет, как это? Что это?! Но… да по хрену ему что это, это вода!