Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - стр. 65

Врач покачал головой, убирая в шкаф пузырёк и сбрасывая мензурку в раковину. Рарг усмехнулся и ответил на непрозвучавший вопрос:

– Пусть лучше у меня в зале, чем в гараже.

Врач кивнул.

– Тебе налить?

– Да, зрелище не для слабонервных.

– У меня? – удивился врач, отмеряя в мензурку спирт.

– Нет, там, – Рарг кивком показал куда-то за стену. – Спасибо, док.

– Запей.

– Знаю.

Врач подождал, пока Рарг выпьет спирт, запьёт его стаканом воды и удовлетворённо выдохнет.

– Как он попал на фронт?

– Он рабом пятый год. Потому и держится. Пока.

– Не повезло парню.

Рарг кивнул.

– Во всех отношениях. Сейчас к тебе собачник прибежит за утешением. Я пошёл.

Врач кивнул, достал из кармана халата и протянул ему коробочку с ароматизатором для рта. Рарг достал и сунул в рот сразу две таблетки, вернул коробочку и вышел.

Восточное крыло, значит… поглядев в окно и найдя взглядом крыши теплиц, Гаор вспомнил план и свернул в первую же дверь на рабскую половину. От боли подкашивались ноги, его шатало, и он то и дело хватался рукой за стену, но упрямо шёл вперёд. Обед он, вроде, уже пропустил, но это и к лучшему. Есть он сейчас не может, его всегда тошнило от боли, с детства, нет, дойти до спальни и лечь. Сволочь, в пять в зал, сволочь Рарг, у него же все швы порвутся… Одежда пропала, чинить здесь без толку, придется всё у Кастелянши просить… Нет, рубашка белая есть, бельё… тоже, только брюки… Сволочь, как же он завтра за руль сядет? Куртка там осталась, вроде её не порвали, или нет, не помнит… Как в тумане всё… Пацанёнка жалко, такая смерть… Бывает и родовым показывают… Ты купленный, ещё увидишь… Увидел, чтоб их…

Гаор остановился, переводя дыхание, и выругался почти в полный голос. Благо уже спустился на вспомогательный уровень, где полы ещё паркетные, но уже без дорожек, а значит, господских комнат рядом нет, никто не услышит.

Ругань немного помогла, и он пошёл увереннее. Вон и лестница в рабскую казарму, чего-то народу не видно?

Войдя в казарму, он услышал гул голосов из столовой и понял: все на обеде. Если поспешить… Нет, только лечь. Он ушёл в спальню, разделся, бросив жёсткие от засохшей крови лохмотья на пол рядом с кроватью, рухнул поверх одеяла и провалился в темноту.

В спальню заглянул и тут же исчез Щупик. И через пару долей вошли Первушка и Старший. Оглядев, не прикасаясь, распростёртое на кровати тело, Первушка удивлённо покачала головой.

– Зашили его уже. Странно, – и распорядилась: – Пусть лежит. Когда очнётся…

Она оборвала фразу, и Старший понимающе кивнул. Зачем говорить вслух, когда и так понятно. Тихо вошли обе Кастелянши, покачали головами, бесшумно собрали окровавленную рваную одежду, поставили ботинки в шкаф, одна из них достала и поставила у кровати шлёпки, чтоб как сел, так сразу в них попал, и вышли. Почти сразу вбежала светловолосая девочка лет десяти, испуганно поглядела на страшное голое тело, шмыгнула носом, схватила оставшиеся на полу у кровати носки и выбежала.