Мир для меня - стр. 11
– Ты не провёл инициацию? Значит, она не знала, чем грозит ей этот выбор? Но ты ведь понимаешь, что она умирает, менее жестоко было просто убить её.
– Я не мог, – мужчина перестал дёргаться, опустил плечи и потупился, – она, не задумываясь, спасла мне жизнь в горах. Я не мог отдать её как остальных в жертву Калу.
– Сколько их было на этот раз?
– Двое мужчин и две женщины.
– Что с остальными?
– Мужчины мертвы, а женщина в храме Калу.
Я поморщился, женщина в этом храме пробудет пять лет. Если сможет выжить, её продадут какому-нибудь воину в качестве рабыни. Но ей будет всё равно, ей, наверное, и так уже всё равно. После того как рабов клеймят, они уже ничего не чувствуют, они уже мертвы, просто двигаются, едят, пьют, выполняют указания хозяина…
– Значит, так ты отплатил ей за спасение своей жизни?
– Колдун, ты знаешь наши законы. Что ещё я мог сделать?
Одним движением руки я снял с него путы. Он был прав, если бы просто отпустил, она рано или поздно попала бы в руки других, неважно кого, каборки или зульфы. Конец всё равно был бы один. Слишком отличается внешность этих иномирян от нашей, при всём желании эта женщина не смогла бы затеряться в нашем мире.
– Отдай её мне. Своим скажешь, что она умерла, это ведь почти правда, скоро она совсем не сможет дышать.
– Тогда зачем она тебе? – воин с удивлением смотрел на меня. – И потом, я не смогу снять ошейник, пока она полностью не подчинится или не умрёт.
– Зачем? – я усмехнулся. – Она понравилась моему ашурху. А ошейник я смогу снять сам. Или ты забыл, с кем разговариваешь? Оставайся здесь, скоро я принесу тебе ошейник.
Раздвинув кусты габируба, пошёл вслед за женщиной. Не пройдя и двадцати метров, увидел её. Она сидела, прижавшись спиной к стволу дерева, судорожно хватала ртом воздух. Мой Грин сидел около неё, подставив свою гриву, в которую она вцепилась пальцами.
Глава 5
Лина
Мне удалось пробежать несколько метров, прежде чем я поняла, что больше не могу дышать, голова зашумела, ноги подкосились, и я упала на колени, упершись руками в землю. Инстинктивно вцепилась в ошейник, внутренне взвыла от боли. Рядом оказался рыжий пёс, он наклонил голову, позволяя опереться на него. Я уселась, прижавшись спиной к дереву, и закрыла глаза. Вот, наверное и конец пришел. Животное снова позволило зарыться в его шерсть, стало немного легче от осознания, что хоть кто-то не равнодушен ко мне, пусть даже это и не человек. Услышала шум опавшей листвы под чьими-то ногами, открыла глаза. Передо мной стоял хозяин пса. Двигаться я не могла и не хотела, просто смотрела на него. Сообразила, что держу собаку за гриву, с сожалением разжала пальцы. Мужчина мотнул головой, похоже, давая собаке понять, что пора уходить, проследил, как тот отошел в сторону, приблизился. Странно, мне больше не было страшно, да и больно тоже не было, снова накатила апатия. Я просто смотрела, как он протянул ко мне огромные ладони, тронул ошейник, заставив поморщиться. Нет, всё же ещё больно. Дальше, а дальше я взвыла, потому что кричать не могла. Тело выгнулось дугой, но пара секунд – и, открыв глаза, увидела в его руках окровавленный ошейник. Подняла руку, чтобы ощупать шею. Создавалось впечатление, что на шею намотали шерстяной шарф; чуть надавила, нет, это была моя собственная кожа, жутко опухшая, покрытая чем-то липким. Посмотрела на пальцы – кровь. Сделала попытку оттереть их об штаны. Мужчина всматривался мне в лицо, наверное, ждал благодарности. Я хотела улыбнуться, но, боюсь, получилось что-то похожее на гримасу.