Мир без конца - стр. 99
– Да, милорд епископ, чтобы, так сказать…
– Хорошо, довольно, вы ясно выразились. – Епископ осмотрелся: – Мать Сесилия здесь?
Настоятельница сидела сбоку на скамье с сестрой Юлианой и несколькими пожилыми монахинями. Полоумную Нелл не могут осматривать мужчины, это в отдельном помещении сделают женщины и доложат о результатах. Естественно, для данной процедуры выбирали монахинь.
Керис не завидовала им. Большинство горожан мыли руки и лицо каждый день, а пахнущие части тела – раз в неделю. Целиком мылись в лучшем случае дважды в год – это было необходимое для здоровья, хотя и опасное действо. Но Полоумная Нелл вообще вряд ли когда-нибудь мылась – лицо грязное, руки перепачканы, пахло от нее, как от навозной кучи. Сесилия встала. Ричард распорядился:
– Пожалуйста, отведите эту женщину в отдельную комнату, снимите с нее одежду, внимательно осмотрите, вернитесь и правдиво изложите, что обнаружили.
Монахини тут же встали и подошли к Нелл. Сесилия мягко заговорила с несчастной и ласково взяла ее под руку. Но Полоумная что-то поняла и вывернулась, раскинув руки. Монах Мёрдоу закричал:
– Вон! Я вижу! Вижу!
Сестры вчетвером удерживали Нелл. Мёрдоу торжествовал:
– Не нужно снимать с нее одежду. Посмотрите под правой рукой.
Нелл опять стала извиваться, бродячий проповедник подошел к несчастной и задрал ей руку вверх.
– Вот! – воскликнул он, указывая на подмышку.
Толпа хлынула вперед.
– Вижу! – крикнул кто-то.
– И я! Я тоже вижу! – послышались голоса.
Керис видела лишь обычную, поросшую волосами подмышку, и вовсе не собиралась рассматривать бедняжку, считая это унизительным. Ну да, наверное, у Нелл там родимое пятно или родинка. У многих такие пятнышки на теле, особенно у пожилых.
Архидьякон Ллойд призвал публику к порядку, и Джон Констебль дубинкой оттеснил толпу. Когда все стихло, Ричард встал.
– Полоумная Нелл из Кингсбриджа, я нахожу, что ты повинна в ереси. Тебя привяжут к телеге, проведут по городу и высекут, затем отведут к развилке дорог, которая носит название перекресток Висельников, где повесят за шею, чтобы ты умерла.
Толпа ликовала. Керис, негодуя, отвернулась. При таком правосудии ни одна женщина не может жить спокойно. Защитница возмущенно посмотрела на терпеливо дожидавшегося ее Мерфина.
– Ладно, – мрачно буркнула она. – Чего тебе?
– Дождь перестал. Пойдем к реке.
Монастырь держал пони для пожилых братьев и сестер и несколько ломовых лошадей для перевозки грузов. Они вместе с лошадьми состоятельных гостей стояли в каменной конюшне на юге аббатства. Кухня, что располагалась по соседству, брала оттуда солому.