Минуты между нами - стр. 41
Лихачёв коряво улыбается и делает вид, что несказанно рад встрече. Гадёныш! Что ж, эта игра определённо начинает мне нравиться!
В приветственном жесте машу ублюдку рукой и, ухватив за талию обмусляканную куклу, подхожу ближе к парню. Вижу, как раздуваются его ноздри, а грёбаная ревность ядом разливается по венам, и всё откровеннее начинаю ласкать его зазнобу своим языком. Господи, как же мне сейчас хреново!
– Одиннадцатый «А»! Все собрались? – вырывает меня из невыносимой агонии звонкий голос нашей классной. – Автобус пришёл! Давайте посчитаемся, и в путь! Дорога долгая – как-никак, шестьдесят километров от города.
Григорьевна суетливо начинает водить пальчиком по каждому из нас, проставляя галочки в своём списке, а я тем временем вплотную подбираюсь к Егору.
– Здарова, брат! – хлопаю подонка по спине. – Как настроение?
– Нормально, – сипит тот, нервно сдувая со лба белобрысую чёлку.
– А я смотрю, у вас всё серьёзно? – произношу нарочито громко и веду подбородком в сторону Ильиной. – А говорил, спор, спор!
Эта «мышь» снова сменила нормальную одежду на бесформенную чёрную толстовку и, как последняя идиотка, продолжает ласкать сумасшедшим от любви взглядом профиль Горыча. Когда до этой дремучей дуры дойдет, что ее использовали?! Впрочем, плевать я на неё хотел!
– А… ну… ты… – разводит руками Егор, а сам отходит от местной чувырлы в сторону. Спор спором, но запятнать свою репутацию общением с Ильиной можно на раз. Хрен потом отмоешься! И Егорка это понимает, как никто другой, тем более, если помышляет занять моё место.
– Да ладно тебе, Лихачёв! – притворно ржу, не без удовольствия отмечая, сколько пар глаз сейчас следят за нами. – Только слепой ещё не заметил, как ты смотришь на нашу «мышку». Странный выбор, конечно. – Сморщив нос, окидываю взглядом Ильину под нервное хихиканье Ульяны. – Но, походу, первая любовь не ржавеет, верно, Горыч?
Идиотский смех Громовой мгновенно смолкает. Егор заметно напрягается, а бледные щёки Ильиной расцветают алым. Постыдная тайна вот-вот станет достоянием класса и, уверен, больно ужалит расчётливое сердце Ули. Она же привыкла любить победителей, так пусть попытается разглядеть такового в лице Егора, когда я озвучу правду.
– Крот, ты чего? – предостерегающе пыхтит Егор, играя желваками.
Ну вот, теперь вижу: придурку не на шутку страшно. Выглядеть в глазах одноклассников жалким Ромео, которому однажды от ворот поворот дала не просто девчонка, а наша клуша Ильина – позор в кубе. Егор понимает, озвучь я грёбаную правду, и ему никогда больше не взлететь. Наша Лера – это мёртвый якорь, который кого хочешь потянет за собою на дно.