Минус восемнадцать - стр. 8
Как важно, чтобы Теодор раскрылся и рассказал, каково ему в самой глубине его потайной комнаты. «Потайная комната» – ее любимое выражение номер один. «Давай войдем туда вместе», – иногда говорила она на своем тягучем говоре и протягивала руку, словно на полном серьезе ждала, что он возьмет ее. Как будто, если он впустит ее вовнутрь, она по-настоящему сможет ему помочь. Он вдохнул дым и покачал головой от одной только мысли. Словно кто-то когда-то сможет ему помочь.
И все же первые месяцы он слушался ее вплоть до запятой. Он рассказывал точно так, как оно есть, что он думает и чувствует. Об отношениях со своим отцом, который на полном серьезе считает, что дети у него на первом месте, хотя на самом деле его никогда нет, когда он нужен. О предательстве, когда его оставили одного дома на несколько суток. Это предательство все еще ощущалось, как открытая рана, но оно замалчивалось, словно его никогда не существовало. Теодор рассказывал о приступе паники, когда его заперли в помещении величиной с гроб, и о страхе умереть, как только кончится кислород. Как он думал, что все кончено.
Не говоря уже о шизофреническом разочаровании, которое накатило на него, когда он осознал, что выживет. Что его страдания будут продолжаться дальше. Один раз Теодор даже взял психотерапевта за руку и с закрытыми глазами согласился провести ее в потайную комнату. Несмотря на это, ее болтовня не прекращалась, словно заезженная пластинка.
Теодор не видел другого выхода, кроме как начать врать: говорить, что он заводит все больше друзей, что он становится популярным и всеми любимым. Что к нему возвращается желание жить и ему даже начинает нравиться сидеть дома, делать уроки и общаться с семьей. Он врал, что комок у него в груди все уменьшается и что он, наконец, может опять беспрепятственно дышать.
Но теперь она явно раскусила его. Во всяком случае, она опять стала разглагольствовать о друзьях, отчего ему становилось так плохо, будто у него рак. Только она не понимала, что тех, кто хотел стать другом Теодора, хватало. Это он не хотел ни с кем дружить. Он выдохнул дым и окинул взглядом идиотов, которые начали заполнять школьный двор.
Зануды, вот кто они такие. Каждый из них – двуногий придурок, да еще с уродским диалектом в придачу. Но он умный мальчик и никого не трогает. Ни разу он не перешел грань, хотя чаще всего его так и подмывало это сделать.
Но с Александрой из параллельного класса было по-другому. Она отличалась от прочего сброда, не говорила на сконским и не хихикала с остальными девчонками. Если задуматься, она единственная, кто его никогда не раздражает. Он никому не рассказывал о своих чувствах и даже сам не был уверен, что знает, что это такое. Но что-то определенно там было, и в самой глубине потайной комнаты он предполагал, что Александра чувствует то же самое. Во всяком случае, она обычно отводила глаза, как только встречалась с ним взглядом. Так наверняка произойдет и сейчас в любую секунду.