Минус восемнадцать - стр. 33
Выразительно посмотрев на старика, Брейгель недоуменно развел руки в стороны.
Старик снова поднес ладонь к губам и произнес только одно слово:
– Minga.
Зунн с улыбкой похлопал Брейгеля по плечу и протянул квестеру его ПДА, на дисплее которого было написано:
«Вы спрашивали, при чем тут мифы?»
Взмахнув кистью руки, Брейгель дал понять, что он все еще не понимает, что происходит. Кто этот старик? И при чем здесь мифы?
Продолжая довольно улыбаться, Зунн сделал успокаивающий жест рукой. Он буквально парил на волнах всеобщего недоумения. Наемников он, разумеется, в расчет не брал. Но из трех человек, которые, как он полагал, имели некоторое представление о том, что такое аномальные зоны, только он один мог объяснить, что сейчас происходило. Самовлюбленность не была отличительной чертой Генриха Зунна, но ему нравилось удивлять других и объяснять им то, что сами они постичь были не в силах.
Зунн протянул руку. Один из молодых аборигенов открыл висевший у него на поясе мешочек, достал небольшую, прямоугольную, гладко отполированную дощечку и положил ее на открытую ладонь. Зунн на несколько секунд сжал дощечку в кулаке, как будто хотел почувствовать заключенное в ней тепло. Затем он перехватил ее двумя пальцами и плотно прижал к губам.
Когда Зунн начал говорить, раздались звуки, похожие на скрежет испорченного синтезатора.
Старик-абориген хлопнул себя ладонью по голому животу и зашелся в беззвучном смехе.
Зунн смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой – ничего, мол, сейчас еще раз попробую.
Однако и во второй раз у него получилось не лучше.
Аборигены, глядя на него, так заразительно, хотя и беззвучно, смеялись, что, глядя на них, и Брейгель с Орсоном начали улыбаться.
Подоспевшие Осипов с Камохиным терялись в догадках по поводу всеобщего веселья. Со стороны все и в самом деле выглядело чудно́ – один человек, раздувая губы и щеки, издавал пугающе натужные звуки, как будто вот-вот готов был лопнуть, а остальные, глядя на него, вовсю развлекались, точно это было представление, за которое они заплатили.
Наконец старый абориген смахнул ладонью набежавшие на глаза слезы, подошел к Зунну и хлопнул его пальцами по губам. После чего, прижав два пальца к своим губам, произнес:
– Не надувай губы. Или ничего не получится.
Зунн коротко кивнул и снова попытался что-то сказать, прижав к губам дощечку.
На этот раз звуки, которые он издал, оказались почти членораздельными. Очень постаравшись, можно даже было угадать в них слова.
Седой абориген удовлетворенно кивнул.
Зунн предпринял новую попытку: