Минус двадцать для счастья - стр. 30

Так что в прихожую я вышла первой и, зная, что мама к своему внешнему виду относится серьезней, чем я, обулась и обосновалась на пуфике. Честно говоря, успела немного упреть до ее появления, но не могла не признать, что ожидание того стоило. Моя мама, и без того симпатичная и все еще молодая женщина, благодаря легкому, но профессиональному макияжу, выглядела еще красивей. Естественно, я не объективна, но, подозреваю, что любой мужчина, увидев ее вот такую, в голубом платье, воздушную и без напускной строгости, к которой она привыкла, а с лукавой улыбкой, как сейчас, – со мной бы согласился.

– Красивая ты у меня! – восхитилась я.

– Ты у меня тоже, – ответила мама, а заметив, что я нахмурилась, возмутилась. – Лера, я никогда тебе не лгала. Да, ты себя запустила, но я мама. И я вижу то, что сейчас не видят другие.

– И что же это, к примеру?

– Например, твою душу.

– Ладно-ладно, сделаю вид, что поверила, – я смущенно улыбнулась и открыла дверь, пока мама обувала сапожки. – Мам?

Она подняла голову, взглянула на меня. Застегнув молнию на сапогах, выровнялась, накинула на плечи модное пальто.

– Что, Лер? – мягко улыбнулась.

– Мам, а давай мы поедем в обычный магазин?

– Обычный? – удивилась она. – За продуктами? Я и так собиралась – заедем на обратном пути.

– Нет, мам, – я качнула головой. – Давай поедем за зимней одеждой в обычный магазин? Через три улицы от нас есть огромный мегамаркет – там продается все что угодно. Наверняка и выбор большой. А мне, сама понимаешь, нужен широкий ассортимент, и…

– Лера?

Я помолчала, обреченно выдохнула и призналась:

– Не хочу, чтобы мы делали покупки там, где обычно, мам. Эти их бутики… Не хочу, чтобы нам делали большие скидки с кислыми лицами. Эта одежда за границей стоит намного дешевле, чем они выставляют здесь, а они… – Я взглянула маме в глаза и назвала основную причину: – Не хочу сейчас видеть папиных родственниц! Просто не могу. У меня и так всю неделю стресс, и если я их увижу, любую из них, – сорвусь.

– Так-так-так… – мама небрежно накинула голубой платок поверх черного пальто и с усмешкой спросила: – Это что же, кто-то намекает, что уже готов сдаться?

– Этот кто-то, откровенно говоря, каждый день готовится сдаться, – вздохнула я, – но ты так стараешься с этими обедами, что стыдно тебя подводить.

– Стараюсь, – кивнула мама. – И буду стараться дальше.

– Потому что мой вес – и твое упущение тоже? – затаила дыхание.

– Нет, – родные глаза взглянули с любовью. – Потому, что твое счастье – и мое тоже.

И вот знаю же, что она меня любит, и сама люблю ее больше всех, а все равно глаза предательски повлажнели, а на душе стало тепло-тепло и уютно.