Минтака Ориона - стр. 59
Со стариком Кингстоном герцог когда-то был довольно дружен, пока однажды между ними не пробежала черная кошка. Нетрудно догадаться, что этой кошкой оказалась нынешняя супруга герцога, Дебора. С тех пор за жизненными перипетиями в доме своего бывшего друга герцог Соммервиль наблюдал со стороны, и ему было весьма любопытно теперь познакомиться с той, кто разделил со старым другом его последние годы и дни.
Разыграв из себя женщину скромную, к тому же все еще скорбящую по любимому мужу, леди Елизавета сумела вызвать к себе симпатии со стороны хозяев. Она была ослепительно красива, к тому же навесила на себя множество украшений, от которых у жадной до подобных вещей герцогини немедленно вспыхнули глаза. Будто не замечая этого, молодая леди призналась, что совсем малоопытна в светских делах и попросила старого герцога и его супругу помогать ей по возможности советами, руководить ее поступками. Пожевав губами, старик Соммервиль дал согласие.
И вот тут леди Елизавете будто в голову пришла замечательная мысль – скрепить согласие и дальнейшую дружбу двух поколений обменом подарками. Ей ничего не стоило, например, снять с себя и передать герцогине свое изумрудное ожерелье в обмен на то, с восьмью золотыми капельками, которое она когда-то видела на ней.
Посидев для приличия еще какое-то время, леди Елизавета покинула родовой замок Соммервиля. Теперь в ее коллекции было уже три предмета из девяти, а с начала активной деятельности не прошло и года. «Если дела и в дальнейшем пойдут так же успешно…» – думала она и боялась загадывать дальше.
Что же касается пояса с пряжкой, который должен был принадлежать первой жене герцога Кингстона, то ни в огромном особняке на Пэлл-Мэлл, ни в имении в Сомерсетвилле, ни в родовом замке в Кингстоне его не оказалось. К неудовольствию всей прислуги и управляющих, молодая герцогиня перевернула вверх дном все три дома, но ничего не нашла. Пояс исчез бесследно.
Любовь к живописи у графини Ланской была почти патологической. И выражалась она в том, что ей хотелось иметь портреты всей своей многочисленной семьи. А состояла эта семья ни много, ни мало – из семи человек. Но если сама графиня с большой охотою приезжала к Сумскому, чтобы позировать, супруг ее, сенатор, Николай Алексеевич бывал редко, да и то ненадолго, то пятеро детей Ланских относились к увлечению матери по-разному.
Старшая дочь, двадцатилетняя Елена, больше балами да приемами интересовалась – тут интерес иного рода, тут «уж замуж невтерпеж», как говорится. Кружить в вальсе или плавно проходить с кавалером в мазурке было ей куда важнее нудного сидения на стуле перед художником. Да еще голову держать вот так, руки эдак, глазки – туда, теперь – сюда. Каторга, одним словом.