Минтака Ориона - стр. 36
– Сударь, – сказал Эндрю, улыбнувшись, – после вашего рассказа мне еще больше захотелось познакомиться с леди Елизаветой поближе. Способность к интригам, как мне кажется, может породить только незаурядный ум. А мне в жизни еще ни разу не доводилось встречать женщину, в которой подобное качество сочеталось бы с такой непревзойденной красотой.
– Да вы, мой друг, философ.
– Мы все порой занимаемся философствованием. Вот только чаще всего наши размышления растворяются в пустоте.
– Что ж, – заключил сэр Алекс, – мне остается пожелать вам успехов на новом поприще. Не забывайте старых друзей и того, что я по-прежнему ваш должник. Что же касается этой женщины… Лично я предпочел бы смазливую простушку, готовую слушать мужа, открыв от изумления рот. Умные женщины вызывают у меня настороженность. В любой момент они способны на какую-нибудь каверзу.
В доме Ивана Христофоровича Сергей почти сразу почувствовал себя легко, раскованно. Сумской, которому на ту пору было уже тридцать девять лет, не был женат, и его дом походил на холостяцкую крепость. Все в этой крепости было продумано до мелочей, все было расположено для удобства хозяина и не обременено атрибутами, свойственными семейному очагу.
Немногочисленная прислуга, от которой занятому человеку его положения просто невозможно было отказаться, была обучена не докучать хозяину по пустякам, вот почему Иван Христофорович почти все свободное время посвящал либо работе в мастерской, либо чтению книг, либо светским приемам, на которые всякий вельможа приглашал его с удовольствием. Он был интересный собеседник, со своим, порой, достаточно оригинальным взглядом на жизнь. Он был отзывчивым, не лишенным сострадания человеком. Он был весьма недурен собой, умел ухаживать за внешностью и ценил это качество в других. По сути, как отметил про себя Сергей, Иван Христофорович мог бы считаться почти идеальным человеком, если бы один недостаток не портил его. Дело было в том, что Сумской не любил женщин.
Повариха Евдокия и горничная Наталья, давно жившие в доме Ивана Христофоровича, обе возраста примерно тридцатилетнего, помимо своих основных обязанностей по дому, не против были бы услужить возможным прихотям хозяина, но… Иван Христофорович их просто не замечал. Нет, он относился к прислуге с уважением, часто поощрял то одну, то другую какими-нибудь благодарностями – то отрез на платье купит, то какие-то сладости редкие принесет, а то просто денег даст сверх жалования. Но как женщины – они его не интересовали.
Такое положение вещей сперва несколько удивляло молодых и довольно привлекательных девиц, но вскоре обе поняли бесполезность своих женских ухищрений относительно хозяина и переключились на других мужчин. А их в доме Ивана Христофоровича тоже было двое: ученик Сумского Золотов и садовник, он же истопник в холодное время года – Иван Стеблов.