Минин и Пожарский - стр. 8
Терпению народа пришел конец.
Пустынные с утра 19 марта улицы Москвы в полдень наполнились толпами вооружившихся чем попало жителей.
Узнав о том, что по Рязанской дороге приближается передовой отряд ляпуновского ополчения, они решили в случае новых нападений со стороны поляков дать им отпор.
Польская шляхта, действительно, набросилась на возбужденные толпы народа с оружием в руках.
Москвичи начали загромождать улицы бревнами, столбами, скамьями, мешая польской коннице преследовать отступавших жителей. Польские гусары врезались в толпы народа, рубили направо и налево, кололи копьями. В поляков с крыш и из окон летели камни, балки…
Не справившись с разъяренными массами, паны вспомнили советы бояр и в страхе закричали:
– Огня! Жги дома! Жги!
День был страшный, кровавый. Поднялся ветер. Огонь охватил почти всю столицу.
Дмитрий Пожарский
К Москве подошел первый отряд ляпуновского ополчения. Его привел молодой воевода, князь Дмитрий Михайлович Пожарский.
Не теряя ни минуты, Пожарский раскинул лагерь у Сретенских ворот Белого города. С большой отвагой ополченцы бросились защищать от поджогов не охваченную еще огнем часть Москвы.
К Пожарскому стали присоединяться москвичи. Тут же оказались нижегородские гонцы Мосеев и Пахомов со своим знакомцем Гаврилкой.
Им выдали самопалы, и они вместе с ополченцами начали сражаться с поляками.
Пожарский верхом на вороном коне то и дело выезжал впереди ополченцев навстречу польской коннице. Отогнав врага, он возвращался снова в укрепление, делая разные распоряжения своим сотникам.
Конец ознакомительного фрагмента.