Минимум багажа - стр. 5
– Ты знаешь… Я никуда не иду.
– Посидишь еще погреешься? Я пойду тогда до вторых буйков доплыву, но ты присоединяйся, когда дозреешь, – я как раз обратно плыть буду.
– Не, Гош. Мне уйти надо, прямо сейчас.
– В номер?
– Нет, вообще. – Пальцы под песком пекло так, что было невозможно больше терпеть. Аля подтянула ноги в тень зонтика.
– В смысле, Аль?
– В смысле от тебя.
Аля поднялась с полотенца, потянулась за развешенной на зонтичных перекладинах одеждой. Натянула шорты, майку, вытянула из-под майки сырой лифчик купальника. Краем глаза проверила – нет, так и стоит, не двигается, смотрит вперед.
Аля кинула в рюкзак читалку киндл, бутылку воды, рука потянулась за кремом от загара, но передумала – ему нужнее будет.
– Ты ничего не скажешь? – Аля прикоснулась кончиками пальцев к его обгорелому плечу, потянула за отходящий кусочек кожи, отделила целый ошметок прозрачных отживших клеток, скатала его в трубочку между большим и указательным пальцем.
– Если ты сейчас уйдешь, я больше тебя не спасу, – Гоша смотрел на море, не поворачиваясь.
– Мне не надо, – прошептала Аля ему на ухо, чмокнула в соленую щетину, развернулась и быстро зашагала наверх, в гору, к отелю.
Она зачерпывала шлепками песок, как воду. Песок жег ноги, солнце – плечи. На границе пляжа с асфальтированной дорогой Аля наступила в чье-то растаявшее мороженое, и теперь с каждым шагом правая подошва отлипала от дороги со смешным чавкающим звуком. Она почти бежала – впереди был долгий день.
В номере отеля было прохладно – уходя утром, они оставили включенным кондиционер. Аля скинула с себя одежду и залезла в душ, повозилась с ручкой крана, чтобы поймать нужную температуру – холодную, но не ледяную – надо было остудить горящую голову и подумать, что делать дальше.
Машинально водя мыльной мочалкой по одному и тому же участку на животе, она перебирала в голове варианты. Их было не так много, всего два – попробовать заказать билеты в Москву – на сегодня, на завтра – чем скорее, тем лучше, или…
Что означало это «или», Аля точно не знала. По шенгенской визе она могла быть в Европе девяносто дней без перерыва – три месяца без необходимости приезжать в Москву к Гоше, забирать вещи, искать съемную квартиру где-нибудь на Китай-городе с хорошими соседями, кантоваться, пока не найдет, у родителей. От этого было не убежать, но можно было оттянуть до самой осени.
Она посмотрела на белый призрак купальника на ее загорелом теле, на малиновые обгоревшие плечи. Невозможно было представить, что когда-то будет осень.
Можно, конечно, махнуть в Лиссабон или, еще лучше, в Рим, потом в Берлин, потом – куда-нибудь в Швецию, помотаться по Европе, навестить всех своих друзей, раскиданных равномерно по карте; но на такой марш-бросок денег могло и не хватить. На карточке лежали отложенные с тучных весенних месяцев бесконечных письменных переводов тысячи, но они, как Аля прекрасно знала, имели свойство испаряться быстро и бесследно с веселым кассовым пиканьем бесконтактного пластикового чипа.