Минимо: перезагрузка - стр. 20
Где-то через час, изведя на себя остатки баллончика с гелем для бритья и пару одноразовых станков, Ринат вышел из душа и, не обременяя себя одеждой, прошествовал к зеркалу в спальне.
– Хм, с такими изгибами и извилины не нужны, – игриво заявил он отражению, ознакомившись с результатами своих мучений. Казалось, он остался вполне доволен увиденным.
Покрутившись у зеркала ещё пару минут и не заморачиваясь на собственной наготе, Ринат сходил на кухню за телефоном и вновь вернулся в спальню. Просмотрев в соцсети первую попавшуюся на глаза подборку женских селфи, он, подражая только что отсмотренным себяшкам, начал принимать позы сетевых красавиц, фиксируя каждое из положений снимком на камеру смартфона. «Просила фотоотчёт – вот тебе фотоотчёт!» – прокомментировал он нажатие стрелки «Отправить» в мессенджере. Буквально через минуту пришло ответное сообщение от Рины. На картинке был изображён Домовёнок Кузя. «Ринаша, ножки побрила? Умница, дочка!» – гласила подпись к картинке.
«Ну вот! Умница… Уже лучше… А то взяла моду сучкой обзываться, – отметил про себя Ринат. – Кто так обзывается – сам так называется!» – заявил он в интерфейс мессенджеру, принёс с кухни и вновь надел чулки, с пару минут полюбовался результатом в зеркале, после чего облачился поверх в домашнее и летящей походкой проследовал в гостиную. На очереди был макияж.
Открыв Ринин ящик трюмо, Ринат застыл в растерянности. От обилия туб, коробочек и пакетиков, подписанных разноцветными стикерами «Для Р.», разбегались глаза. После нескольких минут спонтанного перебора упаковок в попытках уяснить для себя, что для чего и зачем, он сгрёб разом всё, отнёс на кухню и вывалил в одну кучу на стол рядом с одеждой. Вновь сделав кофе, Ринат сфотографировал этот «косметический бум» и отправил изображение Рине. «Нафаня-я-я! Сундук отняли, сундук со сказками!..» – ответила ему через несколько минут супруга, приправив сообщение множеством смайликов по собственному вкусу. Ещё секунд через тридцать вдогонку прилетел мем с изображением мистрессы в антураже и с подписью: «Надо, Федя, надо!» Ощущение женского белья, надетого под джинсы, шампанским будоражило кровь. «Тяжело в ученье, легко в растленье», – ответил аппарату Ринат, вывел из сна ноутбук, вернулся в соцсеть и приступил к изучению теории.
Несколько часов видеотренинга, сначала с кружкой кофе, а потом и с попытками применить полученные знания на себе, и натянутая вместе с кружевными чулками женская сучность уже панически искала крайнего, податливая фантазия услужливо подсовывала то Лазурный берег, то нудистские пляжи Крыма. Несколько раз он выводил очередную «стрелку» не туда или не так, и ему приходилось начинать всё сначала, но эта игра уже настолько увлекла Рината, что казалось, ничего дальше монитора и напольного впукло-выпуклого косметического зеркальца он не замечал. Он настолько вжился в образ Ринаты, что переживал выдуманное им же её эмоционирование как своё собственное. И когда Ринат был уже не в состоянии различать границы реальности и игры, почувствовав вкус победы, эмпатия откинула в сторону его старые джинсы, натянула на бёдра стринги и обернула их в кожаную мини-юбку. Но любимые конфеты, в последнее время так активно поглощаемые Ринатом под компьютерные игрушки и, как следствие, ненавистный живот, капризно мешали её застегнуть. Зато казавшийся ни фига не удобным бюстгальтер лёг непринуждённо и нелепо, пообещав вечером сюрприз. Довершив свой вечерний туалет полупрозрачной блузкой, Ринат достал из коробки туфли на шпильке, осторожно, стараясь не сломать каблуки, влез в них и, полный решимости посмотреть на себя в зеркало, сделал первый шаг по направлению к спальне. Сказать, что у него это совсем не вышло, нельзя, но то, что всё-таки получилось, со стороны выглядело смешно и нелепо. Кое-как, нарасшарагу, он доковылял до зеркальной двери шкафа-купе, остановился, выровнялся, оправился и попытался принять элегантную позу. Из зеркала, если не приглядываться, на него смотрела солистка популярной в конце девяностых годов прошлого века поп-группы с полным загадочности названием. Только почему-то стрижена она была ёжиком, в очертаниях которого легко угадывались зарождающиеся залысины. «Эх, жаль, парик надевать рано, – с досадой подумал Ринат. – До девяти ещё несколько часов, голова вспотеет, лицо потечёт и весь макияж насмарку. Нет, так рисковать я уже не могу. Ведь неплохо же получилось?»