Миля дьявола - стр. 31

…Пока австрийский психиатр отсыпался после долгого и утомительного путешествия, сэр Валентайн вернулся в свой кабинет на кафедру медицины Лондонского университета. Ему необходимо было побыть некоторое время одному. К тому же Гилмор продолжал реализовывать ранее намеченный план действий. Инспектор, после их совместного разговора с графиней Уэйнрайт пятью днями ранее, отдал приказ патрулировать все кладбища Лондона усиленными группами констеблей. При появлении подозрительного лица тут же арестовывать и сопровождать его в ближайший участок, где далее с задержанным будет проведен допрос. «Вы рискуете переловить много непричастных, мой друг, – с улыбкой на лице прокомментировал Валентайн. – Хотя, для начала данная мера может принести результат. А может и спугнуть преступника. Тогда он затаится». «Тем не менее, шанс есть, – возразил Гален. – Сам же я займусь другими кладбищами. Хочу выяснить, бывали ли подобные случаи с отсечением головы где-либо еще». Помимо мест для захоронений, Гилмор разослал телеграммы двадцати двум дивизионным инспекторам, закрепленным за районами Лондона, с требованием тщательно проверить все морги и работные дома на наличие информации о трупах с отрубленными головами. Также дал указание прошерстить все поступившие заявления и жалобы в полицейские участки за последние полгода, которые могли касаться случаев осквернения могил и надругательств над усопшими. Последнее особо взбудоражило полицейских, которые впервые в своей практике сталкивались с подобным. Однако самая щепетильная задача сводилась к составлению списка близкого круга друзей и знакомых графини Уэйнрайт и ее племянницы леди Моллиган, а также к последующим аккуратным опросам первых свидетелей. Гилмор откровенно опасался затеи копаться в прошлом Эдит, понимая всю деликатность такой безумной идеи и влияние графини в обществе, однако особое чутье доктора Аттвуда перевешивало чашу весов в его пользу.

Новость о жутком преступлении мгновенно распространилась среди лондонской знати, вызывая чувство омерзения, но весть об изнасиловании удалось сохранить в тайне. Даже в газетах на первых полосах не было ни слова об этом, только информация о «жутком проникновении в фамильный склеп семьи Уэйнрайт с целью ограбления». Кто-то искренне сочувствовал графине, но были и те, кто брызгал ядом, считая, что покойная Моллиган, при жизни не отличалась особой нравственностью. Такое разностороннее отношение к горю леди Уэйнрайт было закономерным, ибо невозможно быть по душе всем и каждому. Всегда в окружении будут люди, которые завидуют и ненавидят. Они ждут случая, дабы излить эти чувства во вне. Однако это совершенно не волновало и самого доктора, и инспектора Гилмора, который методично фиксировал всю необходимую информацию. Сама же графиня при этом продолжала демонстрировать исключительную внешнюю выдержку.