Миллионер - стр. 8
Он не любил прежде всего людей умных, так как они представляли наибольшую опасность для его триумфального шествия по жизни. Именно поэтому в числе его приятелей, а впоследствии, когда он преуспел, среди тех, кого он поддерживал по жизни и продвигал по служебной лестнице, преобладали серые личности, вызывавшие у Рюмина приятное ощущение превосходства.
Однако раздражали и эти придурки.
Некоторые – таких было большинство – по причине откровенного примитивизма, унижавшего тонкую душу Рюмина. Другие, что еще хуже, проявляли себя лукавцами, которые разгадали комплексы Валентина Борисовича и использовали их в собственных интересах, применяя против своего благодетеля его же оружие.
К какой категории следовало относить Жана Фурнье, пока было неясно.
С одной стороны, он проявил слабину, попавшись в сети коварной контрразведки и связавшись с некоей Наташей – имя наверняка вымышленное, – полюбившей его далеко не бескорыстно. Однако Фурнье был умным парнем.
Это у Рюмина сомнений не вызывало – он внимательно прочел его оперативное дело – толстый том агентурных сообщений, данных наружного наблюдения, прослушки телефонов и помещений, а также ознакомился с заключениями психологов. «Неужели он не понимает, что Наташа – наша подстава? Не может быть! А если это так, значит, он сам подстава и меня уже ждут местные “Сидоровы”».
Валентин Борисович прекрасно понимал, что попал в сложную, а фактически безвыходную ситуацию. Он вообще не разделял восторгов своих коллег и знакомых по поводу заграничной командировки. Слишком многое от него не зависело. Риски явно перевешивали возможные плюсы.
Ну съездит он в Париж – «сто лет бы его не видеть», – завербует этого самого Фурнье, что весьма сомнительно, получит за свой «подвиг» почетную грамоту или медаль, а дальше что? Жди всю жизнь, пока какой-нибудь долбоеб не завалит агента или его не продаст очередной перебежчик. Оказаться заложником собственного успеха – кислая перспектива, что и говорить.
Валентин Борисович был патриотом – в том смысле, что в условиях всевластия органов сделать на родине карьеру ему было намного проще и безопаснее. Лучше предсказуемость и надежность, чем журавль в небе – считал он.
Но делать нечего, и сейчас Рюмину приходилось ждать Фурнье в парижском кафе.
Накануне он позвонил французу домой – номер он получил от запасливого Сидорова – и представился другом Наташи, прихватившим по ее просьбе «сувенир для Жана».
Фурнье охотно согласился встретиться, что еще больше усилило подозрения Рюмина. Прошло уже десять минут сверх назначенного времени, но Фурнье не появлялся. Правда, по улице метался какой-то парень, внешне похожий на вчерашнего студента.