Миллионер - стр. 27
Победителей, конечно, не судят, но они чуть-чуть не оказались проигравшими, а этих судят или попросту убивают, причем с превеликим удовольствием.
Рюмин не нашелся что сказать и предпочел внимательно изучать меню только что открывшегося в Москве дорогого китайского ресторана. В бассейне посреди зала плавали золотые рыбки, в беседках веяло сладковатыми ароматами, по мостикам, перекинутым между искусственными прудами, семеня ногами в узких халатах, сновали специально привезенные из Поднебесной китаянки.
Негодование Фурнье было понятно – на мини-кризисе он потерял солидные деньги. А если случится более серьезное потрясение? Есть от чего прийти в расстройство.
Ровно через год после первой поездки Рюмина в Париж Фурнье приехал руководить представительством компании своего отца, созданным в России. Валентин Борисович рассчитывал, что Жан появится пораньше, но пришлось подождать, постоянно слыша от начальства: «Упустил француза, нужно было его вербовать и получить закрепляющие материалы. А так ищи ветра в поле».
Наконец Фурнье возник на московском горизонте и не возражал против встреч с Рюминым.
А дальше все пошло совсем не так, как обычно. Было непонятно, кто кого, собственно, привлек к сотрудничеству.
Фурнье не возражал против того, чтобы снабжать Рюмина информацией о деятельности или, как было принято говорить в конторе, устремлениях западных компаний в России в обмен на поддержку его собственных проектов государственными структурами. Проблема состояла в том, что как раз эту самую поддержку Рюмин организовать уже не мог. Государство разваливалось на глазах, превращаясь в некоторое подобие товарно-сырьевой биржи. В конечном итоге Рюмин при первой возможности покинул тонущий корабль и занялся самостоятельным бизнесом.
Пользуясь старыми связями, он наводил инвестиционную компанию Фурнье на интересные предприятия и помогал скупать за бесценок их акции, которые предприимчивый француз затем перепродавал западным корпорациям намного дороже.
Спекуляции давали солидную прибыль и были взаимовыгодными. Рюмин и Фурнье стали компаньонами, а затем и приятелями, насколько это возможно в отношениях между двумя особями, не имеющими никаких моральных принципов и получающими наслаждение от пожирания добычи.
Вечер в китайском ресторане был посвящен грустному поводу – Фурнье, и так засидевшийся в Москве, собирался возвращаться во Францию. На ужин прижимистого француза пригласил сам Рюмин, так как Жан, по своему обыкновению, пытался отделаться прощальным бокалом вина с орешками у себя дома. Рюмин с грустью думал, что ему будет не хватать общения с предприимчивым и предельно циничным Жаном, которого он в свое время так наивно собирался вербовать.