Миллион алых роз - стр. 7
( Приписывается Е. Сазонову)
Пётр Запойный, по кличке «Федя», был известен всей Москве как фанатичный коллекционер. Но он не разменивал свой недюжинный талант по мелочам, собирание разных там никому не нужных марок или наклеек от спичечных коробков. Федя считал ниже своего достоинства заниматься подобной ерундой.
– Жизнь нам даётся один раз, – не успевал повторять Федя в кругу своих почитателей, – и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Надо сказать, что Федины слова не были пустым звуком. Пётр Петрович Запойный являлся обладателем уникальной коллекции пустых бутылок, наиболее полной в нашей стране да, пожалуй, и за её пределами. Ни один приёмо-сдаточный пункт стеклотары не мог соперничать с Федей. В его коллекции были бесценные экспонаты, не имевшие аналогов, в том числе такие раритеты как: плодово-ягодная, солнцедар и другие сокровища.
Увы, путь пламенного коллекционера не был усеян розами. Федина жена Зина не разделяла увлечение мужа. Неоднократно, в его отсутствие, Зина уничтожала уникальные экспонаты путём сдачи последних в приёмо-сдаточный пункт. Но неугомонный Федя не падал духом и с завидным упорством продвигался по нелёгкой стезе коллекционера.
В тот роковой вечер Федя занимался любимым делом: освобождал бутылку «Осеннего сада» для новой коллекции. Зина яростно гремела на кухне посудой.
Внезапно семейная идиллия была нарушена самым непредвиденным образом.
– Дззынь, – раздалось в прихожей.
– Зин, открой!
– Сам открывай. К тебе, небось, алкаши припёрлись.
– Не алкаши, а коллеги, – мягко поправил Федя неразумную супругу. – И, к вашему сведению, я занят.
– Чем это ты занят, окаянный? Опять зенки заливаешь!
– Что значит, заливаю? – поморщился Федя. – Какое бескультурье. Подбирайте выражения, сударыня. Я, к вашему сведению, освобождаю экспонат от ненужного содержимого. Я не виноват, что их так продают, – резонно заметил Федя, наполняя стакан.
– Тьфу, коллекционер проклятый, – выругалась Зина, остервенело громыхая тарелками, и, сняв фартук, направилась в переднюю.
Жуткий предсмертный вопль жены оторвал Федю от любовного созерцания очередного экспоната, требующего освобождения. Тяжело ступая по качающемуся полу, Федя степенно прошествовал к супруге.
Последнее, что он увидел в этой жизни, была
ЧЁРНАЯ КОШКА!
Петровка, 38.
Капитан Мартынов устало закрыл глаза. Дохлое дело. Хоть бы одна зацепка.
Ничего. Главное, не опускать руки. Так, что мы имеем:
пять чёрных кошек;
пять трупов;
ни одной улики.
Мартынов взглянул на циферблат: 20.37. Его время.