Миллион алых роз - стр. 56

– Ты что несёшь?

– Успокойся, Игорёк. Успокойся. Думаешь, мне доставляет удовольствие раскрывать перед тобой нашу кухню? Кухня – она и есть кухня. Там: чад, грязь, смрад, вонь. Но как без неё? Никак. И правым, и левым, – всем нужна.

Костик умолкает, вынимает из бокового кармана пиджака носовой платок, вытирает мокрый лоб.

– Фу, устал. – Костик смотрит на часы. – Ого, засиделся. Пора. А ты подумай. Что улыбаешься? Не веришь? Ваньку валяю? Мне делать больше нечего, как в холодном трамвае тащиться через весь город, чтобы разыграть перед паном директором сцену из дешёвого спектакля. Ошибаешься, ненаглядный мой. Это серьёзно. А со сценой, к твоему сведению, я завязал. Надоело бесплатно кривляться. Буду баллотироваться в депутаты. Чем я хуже других?

Костик встаёт, подаёт руку Игорю Павловичу. Тот сильно сжимает тонкие Костины пальцы, удерживая в своей широкой ладони.

– А теперь, Костяй, валяй как на духу: зачем лапшу на уши вешал? Ирка?

– Идиот! Болван безмозглый! Вынь голову из песка. Оглянись вокруг. Который год в стране идёт гражданская война. Людей давят танками, дома раздалбливают снарядами, беженцы ютятся в подъездах, свалки забиты нищими, а у тебя одна лапша на уме. На что надеешься, чёрт неумытый! Что в России живут одни дураки? Ничего не видят, ничего не слышат, ничего никому не скажут?

Костик сердито выдёргивает руку и стремительно выбегает из кабинета.

Игорь Павлович озадаченно смотрит вслед.

Неужели не блеф?

Чушь собачья. Не может быть такого.

А почему? Потому что мне не хочется? А как быть с августом девяносто первого? Октябрём девяносто третьего? С заросшими полями? Вырезанным скотом? Стоящими фабриками и заводами? С вымирающим народом? Поверил бы я в это несколько лет назад?

Но кто? Что за сверхсекретная организация, и как затесался в неё Костик?

Красные?

Зря тогда, в августе разорвал билет. Да ещё демонстративно, на глазах у Тихомирова. А он свой билетик не порвал. Действительно, болван. Лежал бы себе билетик и лежал. Кормить-поить не надо. Но кто мог подумать?

Нет. Не красные. Нельзя им сейчас. Вот дорвутся до власти, тогда…

Белые?

Родители у Костика – рабочие. Сам – рабочий. Зачем ему рвать задницу для какого-то поручика Голицына?

Коричневые?

Я не чечен, не грузин, не армянин, не еврей.

Голубые?

Но они сами в списке.

Зелёные?

Банки не загрязняют воздух. И воду.

Чёрные?

Их есть три с половиной человека.

Игорь Павлович звонко хлопает ладонью по лбу.

Идиот! Как сразу не догадался? Президент. Вот кому это нужно. Ему порядок необходим как воздух. И церемониться некогда. Надо действовать быстро, без судейской волокиты. Ещё неизвестно, что всплывёт в этих судах.