Миллиметр - стр. 26
Вместо слова «финансовый» Кире послышалось «фаянсовый». Вместо «бренд качества» почудилось «бред ткачества», деньги превратились в дребедень, исследование – в преследование, босс стал осой, а перекур вызвал панику и кратковременную потерю памяти.
Когда менеджер принесла Кире текст рекламной листовки «Персональные консультации – быстрый способ увеличить прибыль вашего бизнеса», Кира прочла текст так: «Инфернальная проституция – быстрый способ уличить былое вашего бицепса».
– Знаешь что, – сказала Кира менеджеру, – тебе надо показаться.
Следующий рабочий день Кира провела, метая в мусорную корзину цветные скрепки.
– Такая животрепещущая духотища, кто угодно живо сойдет с ума, – бормотала она, обмахиваясь отчетом.
Через три дня все было кончено.
Кира так расхохоталась, услышав слова «для поднятия корпоративного духа», что Вова, генеральный директор, мягко, но настойчиво предложил сотруднице взять отпуск. Над словом «отпуск» Кира несколько секунд размышляла. В конце концов она кивнула сама себе и написала заявление об увольнении.
Вове на прощание она сказала:
– Ты был отличной осой.
Вова не знал, что он был осой, и очень этому удивился.
– Зачем же сразу увольняться? Я тебя ужалил?
– Вова, сегодня ты оса, а завтра? Кем станешь завтра?
На следующий день Вова не вышел на работу. Через два дня взял больничный, и с тех пор его никто не видел. Слухи ходили разные. Светлана верила, что Вова с Кирой («у них был тайный роман, вы разве не знали?») сдали свои московские квартиры и уехали в прекрасную далекую страну открывать глаза.
Рядом с зоомагазином, на цокольном этаже девятиэтажки располагался магазин книжный. За кассовым аппаратом сидела Анна Петровна, благообразная дама лет шестидесяти, и самодовольным спокойствием напоминала кота из соседней лавки.
В объявлении на пластиковой подставке перед кассой сообщалось, что магазину требуется кассир.
Анна Петровна собиралась в Нидерланды к дочери и ее мужу Хансу Мюсу. Их сыну и ее внуку Роберту исполнился год. Анна Петровна уже получила визу, но не могла оставить работу, которой она отдала долгие годы и на которую никто не спешил устраиваться. Но и сама Анна Петровна, несмотря на любовь к внуку и дочери, в Европу не торопилась. Она относилась к редкой категории людей, абсолютно довольных своей жизнью. Ей нравилась утренняя прогулка до работы через парк, она любила запах книг, ее занимала ежевечерняя болтовня о судьбе России директора магазина Семена Семеновича. Но надо ехать, вздохнула она. В Нидерланды она собиралась с истинно миссионерским настроем. Надо везти русские книжки. Сколько она увезет, бормотала. Сколько нужно. Надо купить чемоданы, продолжала вслух. Сколько чемоданов понадобится? Пять или шесть? Наверное, есть норма для багажа. Анна Петровна обмякла. Она не хотела уезжать. Она не любила европейцев, не любила чужой быт. Она втайне радовалась, когда Семеныч отказал этим приезжим. Назовите имя и отчество Достоевского! Год рождения Пушкина Александра Сергеевича? Извините, вы нам не подходите! Она радовалась, но уже чувствовала эту неумолимую волну перемен. Она гнала не только ее одну, Анну Петровну, давно решившую для себя, что ее внуки будут говорить на русском языке и в детстве слушать сказки Пушкина, но и эту странноватую, что наблюдает, как она отпускает покупателям книги. Пусть Ханс все узнает, пробормотала она. Зачем беспокоится? В конце концов, они живут в прекрасное время… Она посмотрела, какая температура в Гааге.