Миллиард секунд - стр. 36
А я вижу, как легко подрагивают ее пальцы, как глаза, не двигаясь, смотрят на упаковку. И сама она практически не шевелится, лишь глубоко вдыхает и выдыхает воздух.
Как бы она ни отрицала, факт остается фактом. Все видно невооруженным взглядом. Даже мне – постороннему человеку, который встречает девчонку третий раз в жизни. Но при этом создается впечатление, что встреч до этого было больше. Что мы встречались чаще. И встречи были плодотворнее. Будто в другой жизни виделись.
Сидели так же друг напротив друга и рассказывали о своей судьбе. Она так же смотрела на меня то укоризненно, то отчаянно, то с любопытством, так же облизывала пальцы, пролив немного йогурта. Ребенок. Такой еще ребенок.
Создается впечатление, что именно этот ребенок, переживший больше, чем обычный взрослый человек, искренне, без желания «быть в теме», скажет в любой сложной ситуации: «Я тебя понимаю».
И в моей тоже…
– А я бесплоден, – легко выпаливаю новость, которая однажды повергла меня в шок.
И мы снова долгое время молчим. Ева резко прекращает пить йогурт, закрывает крышкой бутылку и, внимательно взглянув на меня, произносит:
– Абсолютно бесплодных не бывает.
– Бывает, как видишь.
– Есть же другие варианты?
– Лечение. Но вряд ли это принесет какую-то пользу.
– Серьезно? – снова выгибает бровь и смотрит на меня, как на умалишенного. – Это говорит известный художник, который с самых низов карабкался на вершину вашего гребаного Олимпа?
– Тебе не понять.
– Слушай, мы уже это проходили. Не бывает безнадежных случаев. Либо ты борешься за эту возможность, либо тебя устраивает, что в обойме только холостые…
– Ева!
– А что? – вопит она. – Думаешь, я не знаю о пестиках и тычинках? Мы это в девятом классе проходили. Проблему лучше решай!
Решать? А что тут можно решить? Любимая женщина бросила и быстро нашла замену, а страшный диагноз вряд ли что-то изменит. Я ничего не смогу с этим поделать. Может, со временем перестану «стрелять холостыми», но сильно сомневаюсь, что из этого лечения что-то получится. Может, попытаться?
– Ну что, Ева, пора делать уколы, – к нам заглядывает молоденькая медсестра. – На выход, папаша.
И чего они папашей меня называют? Я такой старый, что ли? У нас разница лет пятнадцать, не больше!
– Мне пора, – опускаю свою ладонь на ее руку. Она не пытается ее вырвать. Вот и все. Навестил, привез продукты. И все. Наверное, пришла пора разойтись. Мне пора готовиться к пиару, который мне Эдгар прописал. Только…
– Ты придешь?
… у судьбы свои планы.
– Если хочешь, могу прийти.
– Хочу… – ее глаза заискрились, будто я пообещал полстраны на день рождения подарить.