Миллер. Спрячься, если сможешь - стр. 26

За спиной послышался звонкий, въедающийся в голову, звук расстегивающейся пряжки от ремня. Я десятым чувством знала, что даром моя ошибка не пройдет. Парень слегка усмехнулся, когда ремень выскользнул из брюк.

– Хочешь закончить нашу игру? Скажи мне это прямо сейчас, и я сделаю всё, чтобы ты не смогла спокойно спать, зная, что..– его холодная, черствая рука коснулась моей шеи. – ты стала объектом моего преследования.

Моё сердце содрогнулось на секунду, а позже замерло в ожидании того, через что мне придется пройти.

– Ты нашел меня не сам, а с помощью своих псов. – сказала я, набравшись смелости.

– Я нашел тебя в клубе, в котором ты между прочим занималась блядством. И позволь добавить, я дал тебе фору для побега, не хочешь отблагодарить?

– Не хочу.

Что это было? Он выказывает недовольство, что я отдыхала в таком месте или осуждает меня ?

– Я так и думал, неблагодарная дрянь. У тебя была возможность загладить свою вину, ты её упустила.

Он отошел от меня и наступило глубокое молчание, затишье перед бурей. Руки нестерпимо затекали, я перестала чувствовать пальцы. Между нами было безмолвие, будто я осталась одна, наедине со своими леденящими душу мыслями.

Ты ответишь за то, что въелась мне в голову.

Это произошло вмиг, полностью нарушая тишину. Откровенное, черное платье превращалось в потертую разорванную ткань, теперь уже не похожую на дорогую вещь. Платье олицетворяло моё душевное состояние. Такое же помотанное.  Он беспощадно рвал остатки ткани на мне, пока я тихо рыдала, не смея показать свои слезы. С платьем было покончено, приближался час расплаты за содеянное. Единственное что на мне осталось – нижнее белье черного цвета, долго не закрепившиеся на теле. Холодная сталь разрезала бюстгальтер и он упал на мои ноги.

– Мёрфи, пожалуйста, не делай мне больно.

– Моё имя так сладко звучит из твоего рта.

Ремень прошелся вдоль моей спины и коснулся ягодиц. Я первый раз показала свое тело парню, для меня впервой быть обнаженной. Меня окутывала тревога перед неизведанными мне ранее чувствами.

Удар..

Еще удар..

В нем не было жалости, он истязал моё тело, властвуя над ним. Миллер делал это молча, наказывая меня за оплошность. Следующий удар пришелся на спину. Кожаный ремень рассекал кожу, не давая отдышаться, дыхание сбивалось, а стоны произвольно разносились эхом по жуткому помещению.

– М-мне больно, остановись, прошу, – бездыханное тело парило в воздухе.

Мой рот отчаянно ловил воздух между ударами.

40…

Это число я возненавижу всем сердцем. Я мысленно прокляла  тот лес и тот костер,  приведшие меня к самому дьяволу на растерзание.