Милая Мия и Верховный наставник - стр. 27

Он ничего не сказал, только взглянул на неё так, что ей захотелось провалиться сквозь землю. Было видно, что он совершенно не желает продолжать разговор, но Кира недоумевала, она не могла понять, почему он так ожесточился на неё. В чём же она виновата? Она совсем растерялась, совершенно не зная, что делать дальше. И хотя в душе понимала, что всё бесполезно, попыталась поговорить с ним снова.

– Ты так смотришь на меня, как будто я виновата? – уже не сдерживаясь и надувая губы от обиды, полезла она на рожон.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться, – раздражённо бросил Миу и, подливая масла в огонь, поставил точку в их разговоре: – Ты же слышала, что сказал учитель? Пойдём спать.

Как? Как человек может так по-разному себя вести? Буквально час назад он держал её за руку, заботился о ней, был таким приветливым, внимательным, а сейчас, когда она ничего просто ничегошеньки плохого не сделала, только, наоборот, пыталась помочь, он разговаривает с ней так грубо и гонит спать. Хотя завтра им предстоит сложный день, и ей, Кире, между прочим, тоже нужна его поддержка. Идти к раптусам прямо в пасть, не хухры-мухры.

Почему же он ведёт себя так непонятно? И тут вдруг ей в голову пришла мысль, что он притворялся, что ничего о ней не знает и что встретил её случайно. Ведь учитель сказал, что им нужна её помощь. Значит, он специально искал её там. Говорил, что красивая, а сам даже не поинтересовался у Мии, как её зовут, хотя наверняка они общались, ведь оба – ученики Зигор-Велеса. Как-то странно всё это. Хотя, что тут странного, на самом деле всё игра, и его симпатия тоже, она ему совершенно не интересна. Просто учитель дал ему задание, вон как он смотрит ему в рот, а сама Кира ему по барабану. И все его чувства наигранны. Да, так на самом деле и есть, – подумала она про себя и… страшно расстроилась. Щёки начали гореть от стыда. Как же можно так обращаться с живыми людьми? Какая же она дура! Срочно! Срочно нужно остаться одной. Пока он не заметил, как она переживает.

– О’кей, я тоже не собираюсь стоять с тобой тут всю ночь, – развязано бросила она, пытаясь вложить в свои слова как можно больше безразличного презрения, – покажи мне мою комнату, и расстанемся на этом.

В маленькое окошко проник солнечный свет и настойчиво требовал от Киры срочного пробуждения. Хотя просыпаться совершенно не хотелось. Из открытого окна доносилось пение птиц; ветер, нежно гладя по щекам, приносил вкусный воздух полевых трав. Удобная кровать и мягкое пушистое одеяло, от которого исходил тонкий цветочный аромат, никак не желали отпускать девочку из объятий Морфея. Тем более снилось что-то очень приятное. Но яркий луч был неумолим, и ей пришлось открыть глаза.