Микстура от косоглазия - стр. 40
Уж не знаю, что собралась ему ответить мать Вована, судя по ее сжавшимся в нитку губам, ничего хорошего, но тут в кухню влетела Кристина и заорала:
– Вот!
Я с удивлением посмотрела на нее и улыбнулась. На ее пальце висела бутылка.
– Кристина! – сердито сказала Томочка. – Мы все поняли. Пошутила, и хватит. Вынимай палец.
Девочка покачала головой:
– Не получается.
– Отвратительное поведение! – процедила Марина Степановна, прижимая к себе Никитку. – Хотя чего ждать, если бедный подросток живет в такой семье! Вы и этого младенца испортите!
– Немедленно вытащи, – обозлилась я.
Кристя попыталась выдернуть палец, но ничего не вышло.
– Ерунда, – рявкнула Марина Степановна, – потряси сильней!
– Что случилось-то? – засуетился Ленинид.
Я быстренько ввела папеньку в курс дела, Томочка так и этак пыталась вытащить Кристин палец.
– И правда ничего не выходит, – выдохнула она, – рука, наверное, отекла.
– Да разбейте бутылку, – посоветовала Марина Степановна.
Мы подвели Кристю к мойке, и я осторожно ударила по бутылке разделочной доской. Но толстое стекло устояло.
– Мне больно! – заорала Кристя.
– Если даже раскокаем бутылку, горлышко останется на пальце, – засуетилась Томочка, – получится эффект неснимающегося кольца.
– Кристя, одевайся, поедем в травмопункт! – рявкнула я.
Кристя пошла в прихожую.
– Все равно бред! – кипятилась Марина Степановна. – Что влезло, то и вылезти должно! Не верю! Девочка придуряется.
Ленинид вышел в коридор.
– Где полис Кристинки? – спросила я. – Нас без него не примут.
Томочка побежала к себе в спальню. Никитка весело агукал, прыгая на руках у Марины Степановны. И тут в кухню вернулся Ленинид, тихим шагом пересек помещение и молча сел на табуретку. Меня что-то кольнуло, я подняла глаза, глянула на папеньку и заорала:
– С ума сошел!
На пальце у него висела бутылка.
– И правда не вылезает, – грустно сказал он, – вертел-вертел, никак!
– Немедленно ступай за пальто, – прошипела я, – потом побеседуем!
В метро мы произвели фурор. Правда, сначала Ленинид и Кристя, стесняясь окружающих, прикрывали бутылки, но потом им надоело так сидеть. Пассажиры, увидав сладкую парочку, зашушукались. Наконец одна тетка не выдержала и спросила:
– Рекламируют чего? Не пойму никак.
– Нет, – ответила я, – пальцы в горлышко засунули, указательные.
– Зачем? – влезла в разговор девочка, одетая в клочкастую шубейку.
Я глубоко вздохнула и стала объяснять ситуацию. На этом мои мытарства не закончились. Ленинид и Кристя перестали стесняться и принялись рассказывать вновь входящим, каким образом на их пальцах оказались бутылки. Каждый раз рассказ вызывал одну и ту же реакцию: «Не может быть, если туда вошел, то и назад непременно должен выйти».