Микроурбанизм. Город в деталях - стр. 6

На наш взгляд, в описание и осмысление города, в создаваемую картину городской жизни можно и нужно включать самого исследователя, его эмоции и переживания. Городское исследование – это своего рода самоэтнография горожанина, который проживает и переживает город точно так же, как и остальные его обитатели, чья рутина и насыщение эмоциями производят городские места и пространства. В этом сборнике голос рефлексивного горожанина звучит в тексте Полины Могилиной. Подобный подход позволяет рождать нетривиальные, но в то же время актуальные исследовательские темы и фокусы, глубоко погружаться в тему (буквально – жить ею), фиксировать нерефлексируемые городские практики и насыщать исследования трудноуловимыми переживаниями, помогает описывать и осмыслять атмосферу мест и пространств, что в итоге и создает ткань городской жизни. Такое письмо, на наш взгляд, является убедительным (а отнюдь не субъективным) и в большинстве случаев нескучным.

Предлагаемые способы разговора о городе позволяют уловить специфику проживания города, делая описание “живым”, а город сложно переплетенным, эмоционально насыщенным, находящимся в движении. Персонажи и сообщества, “практики микробного уровня”[12], создающие, приспосабливающие и переустраивающие конкретные места (улицы и площади, транзитные пространства), изменчивые состояния города и городские ситуации, специфика отдельных городов и многое другое получают возможность быть проговоренными. При этом исследователь, отправляющийся в город, должен осознавать, что существуют пределы проговариваемого – город не всегда может быть одет в слова. Нередко это связывается с “заколдовыванием”[13] города, сохранением его таинственности. Например, в статье Егора Шевелева таинственность и связанные с ней недосказанность и множественные умолчания создают городские места, а исчезновение флера тайны превращает их в обычное и банальное, встроенное в повседневный порядок. Такая ситуация вполне вероятна. Однако, мы полагаем, возможна и иная недосказанность. Обозначение пределов проговариваемого важно постольку, поскольку некоторые городские явления еще не конституированы как нечто определенное. В этом случае язык создает обманчивое представление об их кристаллизованности, четкости и самом факте их существования. Останавливаясь “на пороге”, исследователь своими интуициями и ощущениями гораздо более точно и тонко схватывает зарождающиеся места и события городской жизни, превращая свои чувства и эмоциональные опыты в действенный инструмент исследования[14].