Михалыч и Максимка - стр. 14
Таким образом, группа сейчас собралась в полном составе и находилась в кабинете Михалыча. Нужно заметить, что все сотрудники Михалыча были минимум на десять лет моложе самого Михалыча. Всё дело в том, что раньше подполковник входил в состав другой группы, но за служебные заслуги, несмотря на постоянное пьянство, был повышен и получил приказ сформировать собственную группу.
Михалыч строгим взглядом обвёл присутствующих, смочил слюной палец и оторвал страницу на настольном календаре. На ней числилось 2 октября 2025 года. Он поднял листок с датой вверх так, чтобы всем было видно, и спросил:
— Всем видно?
— Да, да, видно, а что это? — полетели возгласы.
— А это, родные мои, не что иное, как сегодняшняя дата. Что же в ней интересного, спросите вы? Отвечаю. Я вчера получил приказ о зачислении в группу нового члена, и сегодня она прибыла на службу.
— Она? — задёргался Оборотнев.
— Она, — подтвердил Михалыч.
— Баба в группе — к беде, — проворчал Петрушкин, предчувствуя явную конкуренцию...
— Тем не менее мне приказали зачислить её в отряд и сказали, что она нас только усилит.
— А я не против, — заявил Никита.
— Ещё бы тебе быть против, если ты ещё тот кобель! — поддел его Петрушкин.
— Да, я такой любвеобильный и опасный…
— Так, заткнулись! — прервал их Михалыч, тем самым остановив развитие маленькой перепалки. Такое уже бывало и не раз, поэтому проще было развести сразу, чем потом впаивать провинившимся выговоры.
Максимка, наученный горьким опытом, сидел тихо и не вмешивался.
Михалыч снял трубку телефона и произнёс:
— Софья Прокопьевна, она уже пришла? Отлично! Тогда пригласите её ко мне.
Судя по всему, секретарша была в курсе нового сотрудника и, как всегда, не сдала шефа, сохранив новость. Михалыч положил трубку телефона и посмотрел на дверь.
Тук-тук!
— Можно, входите, — громко разрешил Михалыч.
Дверь открылась, и появилась она…
Мягкой походкой, больше похожей на поступь тигрицы, на высоких каблуках в кабинет вошла симпатичная молодая девушка лет 25-28, брюнетка, в коротком облегающем чёрном платье с большой грудью не менее четвёртого размера и большим разрезом между этих сладких булочек. Никита облизнулся. Оборотнев посмотрел себе под ноги, а Петрушкин моментально понял, что его карьере пришёл трындец, а Кузьма… а Кузьма он и в Африке Кузьма: открытый рот, высунутый язык и капающая слюна… деревня она и есть деревня. Сидевший рядом с ним Оборотнев приподнял Кузьме нижнюю челюсть, намекая, что её стоит всё-таки схлопнуть и не пялиться так откровенно.
— Доброе утро! — мило поздоровалась девушка.