Михаил Задорнов. От Рюрика до Ельцина - стр. 3

Слава не превратила Михаила Задорнова в прижизненный памятник самому себе. Памятники впереди. А он ещё живой.

Сергей Алдонин

– Михаил Николаевич! В последние годы вы всё чаще выступаете в роли историка…

– Историка-любителя среди профессионалов.

– Вот именно. Но вам многое удалось всколыхнуть. А с чего начался ваш интерес к прошлому, к исторической науке?

– В какой-то момент я понял, что контроль над прошлым дает власть над умами. И мы – люди, которые собираются жить в России и любят свою Родину – ее напрочь потеряли. Причем, давным-давно. Каждый не любит, когда его обманывают. Когда обманывают целый народ – это совсем неприятно. Но дело даже не в правдолюбии. Я считаю, что мы не можем нормально развиваться, пока не разберемся в прошлом. Давайте вспомним горбачевскую перестройку. Я ведь, к сожалению, принял в ней посильное участие. О чем тогда писали больше всего – особенно на первых порах?

Михаил Задорнов

– Об истории, о прошлом, о сталинских временах.

– Именно! Идеологи, перед которыми стояла задача уничтожения страны, не были дурачками и прекрасно понимали, с чего нужно начинать. До Перестройки почти весь советский народ считал революцию великим мировым свершением, Ленина – героическим вождем, а нашу страну – самой справедливой в мире. Конечно, были диссиденты и вольнодумцы, как везде и всегда. Но их у нас было меньше, чем, например, в Америке. А где-нибудь в Хабаровске за антисоветские речи могли и по шее дать. И не по разнарядке, не по комсомольскому приказу, а просто от души. Это я не фантазирую, а просто вспоминаю те времена и города, в которых мне довелось побывать. Круг недовольных и не веривших в советскую версию истории ХХ века был таким узким, что его и в бинокль трудно было разглядеть. Диссиденты не смогли даже легонько поколебать советскую систему. Всё сделали мы сами, по глупости и по отмашке ЦК КПСС и ее вождя Михаила Горбачева, который, на мой взгляд, сам не понимал, что делает.

– Вы не верите, что он был шпионом или заговорщиком?

– Не просто не верю, а уверен, что в жизни всё и проще, и сложнее. Особенно в современной политике. Его поймали на удочку всемирной любви. А стратегии развития страны у него не было. Зато он дал отмашку, что не только можно, но и нужно очернять нашу историю, вплоть до героических страниц Великой Отечественной войны. И началось. Летал ли Гагарин? Совершила ли подвиг Зоя Космодемьянская? Так ли умен был Ленин? Во всем стали сомневаться – и писать на эти тему статьи. Их охотно публиковали, а люди читали и удивлялись. Ведь раньше такой войны против святынь и представить было нельзя. Поэтому эта волна быстро (хотя и ненадолго) стала чертовски популярной. Я тоже этим пользовался – правда, редко писал тогда об истории. Но на темы, которые прежде считались запретными, конечно, писал. И по реакции публики чувствовал, что попадал в нерв. Но так можно расшатать любую систему, начиная с американской. Везде есть свои табу и свои святыни. И, когда начинаешь их оплевывать и это разрешают сверху – народ какое-то время проявляет к этому восторженный интерес. Потом, между прочим, интерес сменился презрением.