Михаил Симонов. Жизнь и труды создателя Су-27 - стр. 12
Михаилу в то время было уже шестнадцать, и он много работал на земле, в саду, но еще больше времени проводил на свалках боевого снаряжения, покореженного войной. Сколько же было здесь оружия, и стрелкового, и артиллерийского, были даже развороченные прямым попаданием фашистские «тигры» – тут радость охватывала душу – получи, гад! А когда видели разбитый Т-34, к горлу подкатывал ком – у каждого пацана, рывшегося на той свалке, в откатившейся на запад войне кто-то погиб или пропал без вести. Вернувшихся с фронта мужчин почти не было.
Самым любимым местом была та часть пустыря, где громоздились сдвинутые бульдозером разбитые самолеты.
И вот здесь, не покривив душой, скажем, что именно тогда у Михаила оформилось желание стать строителем самолетов. Не то детское «хочу быть летчиком!», а конкретное – «хочу поступить учиться на самолетостроителя». Как ни странно, мечты внука поддержала бабушка, нагадавшая ему, что он закончит в Москве самолетостроительный институт и станет замечательным-презамечательным конструктором.
Вера Михайловна, выслушав сына, приняла давно выстраданное решение: надо переезжать в крупный город, где дети могли бы учиться. Козье молоко, картошка-моркошка сделали свое дело: и сама она, и дети окрепли, наелись, обогрелись у бабушки, надо было думать и о душе, как она говорила. Будучи педагогом, Вера Михайловна понимала, сколь важно заложить фундамент образования. И сама она чувствовала себя уже достаточно хорошо, чтобы пойти работать – ей, опытному педагогу, найти хорошую работу можно было только в большом городе.
Такой вариант можно было реализовать в Ворошиловграде, где жила сестра ее погибшего мужа. Списались, столковались, и с двумя фанерными чемоданами, которые, кряхтя, тащили два сына, отправилась усеченная семья Симоновых в путь. Оно вроде и недалеко от Каменска до Ворошиловграда, а двое суток на перекладных пришлось добираться.
В тесноте пришлось жить поначалу: в двух комнатушках шесть человек, но по тем временам и не такое бывало. И дело заладилось: Вера Михайловна сразу же нашла работу в местном пединституте, а ребята устроились в хорошую школу.
Ворошиловград, конечно, был основательно разрушен, тем не менее мирная жизнь уже брала свое: в парке по вечерам играл духовой оркестр, случались танцы, на которых самыми завидными кавалерами были курсанты летной школы, готовившей летчиков на штурмовики Ил-2. Шестнадцатилетние ребята вроде Миши, на тацплощадке бывшие чаще в роли зрителей, завидовали летчикам, как настоящим небожителям. Многие ровесники Михаила готовились поступать в это училище. Знакомства с курсантами заводились легко, и в руках у мальчишек появились авиационные плакаты типа «Все на самолет!», листовки ко Дню авиации, а Михаилу подвалила необычайная удача – он стал обладателем удивительной брошюры под названием «Некоторые ошибки пилотирования», которая надолго завладела его воображением. А на окраине учебного аэродрома была еще одна прекрасная свалка разбитых самолетов, и наших, и немецких. Чего только там не находили – приборами, деталями тех самолетов были завалены все укромные углы в жилище Симоновых. Авиация все больше захватывала ребят, которые поголовно хотели стать сталинскими соколами. Все, но не Михаил Симонов. У него была другая планида, как говорила бабушка. И вот теперь эта самая планида вновь круто изменилась. Бабушка в Каменске, та, нагадавшая, что старший внук будет учиться в Московском авиационном институте, серьезно заболела.