Михаил Христофорович Чайлахян. Ученый и человек - стр. 38
В 20-е годы папина семья переехала в Ереван. Папа рассказывает: «В 20-м году Копа (старший брат М.Х.) вез меня в Ереван, а у меня брюшной тиф, я лежу в полубреду, а Копа думает, как бы проскочить благополучно до Еревана. Вдруг на станции проверка – пришел приказ – всех больных ссаживать на станции и в бараки, а там к одной болезни прибавятся еще – и пиши пропало. Копа усадил меня, дал в руки газету. Комиссия заглянула в купе, видят: один чай пьет, другой газету читает, и прошли мимо. Только потом мы увидели, что я держал газету вверх ногами».
Именно в эти годы и произошла встреча мамы и папы.
Мама и Папа соединили свою судьбу с родительского разрешения, вопреки завистливой любви друзей, и, конечно, с Божьего благословения. Это был брак из тех, что «совершаются на небесах». Но официально они оформили свои отношения лет через двадцать с лишним. По существу мы с Левой были незаконнорожденными детьми, детьми любви. Это и объясняет, почему папа уже в 50-е годы с таким удовольствием подписывал письма: «твой законный муж». В упорядочении есть своя прелесть и красота.
Глава ереванских хулиганов, как мы бы сейчас сказали «мафии», был влюблен в молодую прекрасную Тамар, но его обожание было платоническим и почти никак не проявлялось. Когда на горизонте появился молодой Микаэл Чайлахян, он установил за ним слежку. Папа рассказывает: «Я вдруг почувствовал, что где бы я ни был, за мной всегда наблюдает одна или две пары любопытных глаз, обладатели которых при моем приближении стремглав убегали, сверкая голыми пятками. Потом я был представлен “самому” и он меня спросил: “Ты ухаживаешь за Тамар?” “Да”. “У тебя серьезные намерения?” Я ответил, что да, после чего был милостиво отпущен, и больше не замечал любопытствующих глаз за своей спиной».
Профессор Аджарян очень симпатизировал своей студентке Тамар Аматуни, ему был симпатичен и молодой человек, с которым Тамар соединила свою судьбу. Он обозначал это примерно так: «А-а-а! Тот молодой человек, муж Тамар». И папе это даже нравилось.
Этот профессор Аджарян, будучи крупным лингвистом, определил, что фамилия Чайлахян происходит от турецкого слова «Чайлах», что означает птицу, летающую над Босфором. Что-то вроде коршуна или сокола. «Или, – добавлял он, – это может значить прибрежная морская галька». «Значит, по-русски мы могли бы называться Коршуновы, Соколовы или Гальковские», – говорил М.Х. Последнее звучит вполне аристократично.
Как-то, работая на опытной станции в Ереване, М.Х. решил испробовать свои гипнотические способности на курах. Известно, что если птицу резко перевернуть на спину и прислонить клюв к полу, она теряет ориентир и застывает. И вот молодой инструктор разложил таким образом всю птицу на полу лаборатории, и вышел, занялся своими делами… забыл. Прибегает встревоженная лаборантка: «Михаил Христофорович, там вся птица подохла!» Охнув, М.Х. быстро «оживил» всех кур и они, недовольно кудахча, выбрались на двор.