Михаил Гущин. Возвышение рода - стр. 23
Что касается Покровского, парню действительно не мешало бы полежать в лазарете под присмотром целителей. Его рука до сих пор слабо слушалась, а ребра сильно пострадали. К тому же, он потерял много крови и был на грани смерти, когда его тело вынесли из-под завалов.
Я попытался отвлечь Покровского разговорами.
– Уже решил что будешь делать дальше?
– Как что? Вернусь в строй и продолжу службу. Серпухов сказал, что через пару месяцев можно обратно в строй.
– Да, конечно, – я ненадолго замолчал, обдумывая ответ Феди. – Слушай, ты ведь не похож на человека, который хотел бы посвятить всю жизнь военному ремеслу. Как оказалось, что ты попал в сотню Серпухова?
– Если честно, я пошел в дружинники, чтобы уйти с дома. Знаешь, непростые отношения с отцом… Он у меня потомственный военный, всегда считал, что у меня слишком мягкий характер, и я не гожусь для военной службы. Ну а лет семь назад, когда его из-за тяжелого ранения списали с дружины Великого князя, он вообще с катушек слетел. В общем, я решил поступить в академию для дружинников, чтобы доказать ему и себе, что могу стать настоящим воином.
– И как, доказал?
– Как видишь, я стал одним из лучших выпускников на своем курсе и смог пробиться к Серпухову. Правда, из-за того, что о некоторых вещах я не могу рассказать отцу из-за секретности, он все равно не оценил моих стараний, а в последние годы мы с ним вообще не общаемся.
– И за эти годы ты ни разу не задумывался о том, чтобы заняться чем-то другим?
– Как это? Задумывался, конечно. Да, военная служба не совсем то, к чему я стремился, но мне нравится заботиться о безопасности страны. И потом, кто-то ведь должен брать эту ношу на себя…
– Да, кто-то должен.
В углу что-то зашумело, и я тут же бросился смотреть что это могло быть. На ходу уже по привычке призвал каменный доспех. Даже Покровский перевернулся на бок и смотрел в угол.
– Интересно, а в поездах мыши бывают? – я посмотрел на Покровского, но тот лишь хмыкнул.
В этот момент поезд резко затормозил, и я рухнул на пол, а Покровский слетел с больничной койки.
– Что это еще за чудачество? – я не успел подняться, когда прозвучал взрыв, и весь состав перетряхнуло, а окно выбило осколками. К счастью, меня не задело, а Покровского, так и подавно.
– Это что еще такое? – Федя приподнялся на руках, но я приказал ему оставаться на полу.
С обоих концов поезда доносились крики и стрельба. Похоже, нападающие действовали организованно.
– Так, дружище, поднимайся. Кажется, нам пора прогуляться.
Я подхватил Покровского на руки и направился к окну. Времени выбираться из вагона обычным образом совершенно не осталось. Каменный доспех уже полностью покрыл мое тело, и на всякий случай я призвал водяной пузырь, который защищал нас от работы духовников.