Михаэлла и Демон чужой мечты - стр. 28
Не ожидавший нападения Тавиш с руганью опрокинулся на спину.
А я, забыв про платок и обувь, бросилась прочь из дома, еще недавно казавшегося вполне надежным убежищем.
Лучше в болоте сгинуть!
Ишь, выбора у меня нет… уродливая… бери, что дают. А меня спросили? Может, оно мне и не надо вовсе! Мне и так хорошо!
– Стой, куда понеслась?! – Минуты не прошло, как Тавиш появился в дверном проеме, но догонять не спешил. – Бешеная!
Оглянулась, лишь чтобы удостовериться, что он не преследует. От быстрого бега дыхание безнадежно сбилось, и воздух, который я жадно глотала, казался раскаленным. Длинные волосы облепили лицо, лезли в глаза, цеплялись за ветки. Острые травинки безжалостно резали босые ступни.
– Эй, побегала и хватит, возвращайся! – Тавиша я больше не видела, но меня нагнал очередной крик. – Михаэлла! Демоны тебя возьми, да понял я, понял, больше не повторится…
Ага, не повторится, пока не поймаешь!
Обида жгла сердце, слезами струилась по щекам, но от этого становилось только хуже. Волосы прилипли к мокрому лицу, мешая разглядеть, куда бегу и на что наступаю. Но в ушах все еще звучали обидные слова, болезненно пульсировали в голове, гнали вперед, как можно дальше от наколдованного создания, для которого окружающие, как выяснилось, лишь средства сделать так, чтобы ему было удобно. Нужны еда и одежда – украл, одолели желания тела – накинулся на первую попавшуюся девицу, ничего, что лицо попорчено, зато далеко ходить не надо!
Не то мысли и душащие рыдания слишком уж отвлекли, не то демоны, к которым воззвал мой обидчик, среагировали и потянули потусторонние лапы за добычей, не то я все-таки поранила ноги до крови и от этого стало скользко, но одно неверное движение – и ступни неумолимо заскользили. Я только коротко вскрикнуть успела и отчаянно забилась, отодвигая спутанные и грязные волосы с лица. А в следующий миг оказалась по пояс в зловонной болотной жиже.
Дальше все было будто в страшном сне. Меня медленно затягивало. Онемевшие от внезапно нахлынувшего холода пальцы хватались то за обломанную ветку, то за мох или длинную мясистую траву, но я только руки исцарапала и увязла еще глубже. От ужаса горло сдавило, я даже хрипеть толком не могла.
И этот холод… Он, кажется, был везде. Словно сами мысли заледенели и наполнили голову десятками ледышек. Она тут же отяжелела, перед глазами поплыло.
Новый вдох отозвался болью, что-то вязкое забилось в нос.
Сознание стремительно падало в темный омут.
– Михаэлла!.. Да очнись же ты, бедствие ходячее! Девушка, ты меня пугаешь…
Кашель, кажется, только что перестал сотрясать тело, от него еще болело в груди. Я помнила, как что-то прохладное скользило по коже. Но теперь все прекратилось, в темноте было уютно и спокойно, только мерзкий привкус во рту раздражал. И еще голос. Но на все это я бы не стала реагировать, если бы кто-то «добрый» от души не хлестал меня по щекам.