Мифы о русском пьянстве, лени и жестокости - стр. 82

Дело в том, что в этих книгах попадаются позитивные оценки! Причем повсеместно, в одном и том же сочинении. Альберто Кампенезе, например, писал о том, что русские ленивы… А через несколько страниц: «Московия весьма богата монетою, добываемою больше через попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в которых, впрочем, нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях».

Так, простите, мы ленивы? Или во всех концах Европы покупают наши товары?

Сигизмунд Герберштейн утверждал: «Народ в Московии, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Это высказывание перекочевало затем в отчеты некоторых других заморских посланцев.

Однако совсем иное мнение о жителях Московии выражает несколько лет спустя Альберто Кампенезе: «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, а о клятвопреступлении и богохульстве и вовсе не слышно».

Таким образом, даже эти книги трех авторов нельзя считать абсолютно негативом, только для этого нужно не «выдергивать» цитаты из контекста, а пытаться прочитать целиком.

Как правило, эти противоречия, взаимоисключения не принимались в расчет другими «туристами». И негативные мифы находили «подтверждения» в каждом новом описании, подкреплялись поверхностными сторонними наблюдениями других путешественников.

Джильс Флетчер, конец XVII в. Дипломат.

Джильс Флетчер учился в Кембриджском университете. Ездил с дипломатическими поручениями в Шотландию, Германию, Нидерланды. Обычная биография «джентльмена». В 1588 году был послан в Москву для поддержания перед русским правительством ходатайства англо-московской компании о монополии на торговлю с северорусскими портами.

Посольство Флетчера оказалось неудачным, причем по его собственной вине. На первой же аудиенции у царя Флетчер вступил в нелепые для дипломата пререкания о царском титуле: он не пожелал прочитать его целиком, чтобы не признавать Федора Ивановича царем (а не только великим князем). Подарки, присланные с Флетчером от королевы Елизаветы царю и Годунову, были найдены неудовлетворительными (хотя неясно, как повернулось бы, признай Флетчер Федора Ивановича царем).

В результате Флетчера приняли сухо, то есть, по современным понятиям, просто «опустили уровень переговоров»: не пригласили его к царскому столу, и для ведения с ним дальнейших дел назначили дьяка. В даровании компании монополии Флетчеру было отказано. Более того: у компании было отнято право беспошлинной торговли в пределах России.