Мифы о русском пьянстве, лени и жестокости - стр. 78
Он пишет о языческих «суевериях» и «сказочных представлениях» русских, – и тут же о высоком уровне бытовой морали и честности в делах.
Очень противоречивое произведение, из которого легко сложить прямо противоположные образы страны – от омерзительного до прекрасного. Очень характерно, что современники сразу же сложили образ чисто отрицательный. Видимо, у европейцев уже была к тому времени готовность принимать за истину только скверные сведения о России. Из рассказов путешественников они извлекали в основном факты, подтверждавшие их предрассудки.
Антонио Поссевино, XVI в. Иезуит.
Поссевино родился в Мантуе, вступил в Орден езуитов и сделал в нем блестящую карьеру.
В 1581–1582 годах Поссевино исполнял дипломатическую миссию в Московии: Папский престол рассчитывал склонить Русь к Унии с католицизмом, с этой целью Поссевино несколько раз встречается с Иваном Грозным.
Но безрезультатно.
Впрочем, карьеры Поссевино эта неудача не испортила. Он стал ректором Академии в Падуе. Находясь на этом посту, он и написал свои знаменитые сочинения: «Московия», «Московское посольство» и «Ливония»[78]. Умер в 1611 году, в зените уважения и известности.
Поссевино сетовал на полуязыческую веру русских – по его мнению, она мешала им стать до конца хорошими людьми. Именно эта идея «изначальной консервативности и, следовательно, вредности» православия часто впоследствии доставалась «из заначки» нашими критиками (вплоть до Макса Вебера и представителей доморощенной интеллигенции в попытке объяснить, «откуда есть пошла такая отсталость на русской земле»).
Это, утверждал Поссевино, все из-за православия: тиранство в государстве и в семьях, повальное пьянство, воровство, невежество, зазнайство.
Альберт Шлихтинг. Дворянин на подхвате.
В 1570 году Папа Пий V и Венецианская республика в очередной раз вознамерились привлечь московского царя к антитурецкой лиге. Польский король Сигизмунд II Август сильно боялся, как бы не завязалась между Москвой и Папской курией дружба, вредная для интересов Польши.
И здесь, очень вовремя, в Польше оказался некий Альберт Шлихтинг, недавно бежавший из московского плена. Немецкий дворянин А. Шлихтинг (годы рождения и смерти неизвестны) в Москве далеко не бедствовал.
Зная русский и латынь, он устроился в качестве слуги и переводчика к некому «итальянскому врачу», лечившему самого царя Ивана IV. Впрочем, никаких итальянских врачей у Ивана Грозного не было, был голландец… Возможно, Альберт Шлихтинг имел в виду именно его. Уже такие неточности заставляют усомниться в достоверности любых других сообщаемых сведениях.