Мифы о призраках. Путеводитель по мистическому Петербургу - стр. 11

Наконец самодержец сжалился и отправил банку с головой в Кунсткамеру. Сестру Монса, госпожу Матрену Балк[25], которая якобы организовывала свидания императрицы с братом, вывели на Сенатскую площадь и, обнажив, четыре раза ударили крутом.

Удивительно, что при таких стечениях обстоятельств Монс не превратился в призрака и не начал бродить по улицам города, по рыцарскому обычаю пронося под мышкой свою отрубленную голову которая, кстати, через какое-то время исчезла из Кунсткамеры. Должно быть, он был лучше воспитан и имел представления о жалости и милосердии.

Метресса Петра I, первая красавица его двора Мария Гамильтон[26] происходила из ветви шотландского рода Гамильтонов, основатель которой Томас Гамильтон приехал в Россию еще при Иване Грозном.

Мария Гамильтон появилась при дворе в 1713 году и почти сразу стала любовницей царя. По свидетельству личного токаря Петра Алексеевича Андрея Нартова: «Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую, обняв, потрепал рукою по плечу, сказал: “Любить девок хорошо, да не всегда, инако, Андрей, забудем ремесло”. После сел и начал точить»[27].

По всей видимости, связь была недолгой, да и не о какой романтической привязанности речь не шла. Когда же Мария поняла, что императору она более неинтересна и он продолжает звать ее к себе не испытывая никаких чувств, то завела роман с царским денщиком Иваном Михайловичем Орловым. Но и тот вскоре изменил ей с другой метрессой императора, Авдотьей Чернышевой[28]. Не зная, как вернуть себе Ивана, Мария начала воровать у Петра Алексеевича и Екатерины Алексеевны деньги и мелкие вещицы, которыми и одаривала неверного любовника. В 1715 году Мария забеременела. По свидетельству ее горничной, это была третья беременность, первые две она успешно вытравила. Но на этот раз то ли снадобья не помогли, то ли принимать их она стала слишком поздно.

Ей пришлось прятать беременность и после тайно рожать в своих комнатах, не пользуясь услугами врачей и повитух. С Марией была только ее горничная Катерина Екимовна-Терповская: «Сперва пришла Мария в свою палату, где она жила, и притворила себя больною, и сперва легла на кровать, а потом вскоре велела мне запереть двери и стала к родинам мучиться; и вскоре встав с кровати, села на судно и, сидя, младенца опустила в судно. А я тогда стояла близ нее и услышала, что в судно стукнуло и младенец вскричал… Потом, став и оборотясь к судну, Мария младенца в том же судне руками своими, засунув тому младенцу палец в рот, стала давить, и приподняла младенца, и придавила».