Мифы и правда о маршале Жукове - стр. 54

. Это можно назвать только мелким жульничеством, т. к. текст Директивы № 1 многократно публиковался в различных советских работах мемуарного и исторического характера и каждый желающий может с ним ознакомиться.

Начинается Директива № 1 со слов: «В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий»[43]. Ирония В. Суворова относительно провидческих способностей Жукова совершенно неуместна. Вечером 21 июня действительно было ясно, что война на пороге. Однако все еще теплилась надежда, что ее можно избежать или хотя бы перейти в фазу дипломатических переговоров под угрозой применения военной силы. Пока шли переговоры, могло завершиться развертывание «глубинных корпусов» и выдвижение армий внутренних округов к Западной Двине и к Днепру. Выиграть пусть даже несколько дней было очень важно. В силу этих соображений войскам были даны осторожные указания:

«2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников»[44].

В Директиве № 1 также были перечислены мероприятия, которые следовало провести в рамках приведения войск в состояние боевой готовности:

«а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить»[45].

Я намеренно даю текст Директивы № 1 по разным источникам, чтобы читатель мог себе представить частоту ее цитирования в отечественной историографии 1941 г. Легко видеть, что Владимир Богданович выдернул из нее только пункт «д» и предложил сделать вывод, что «Жуков в 0 часов 25 минут 22 июня отдает приказ войскам на провокации не поддаваться и никаких мероприятий не проводить». Войскам не рекомендовалось проводить никаких других мероприятий, кроме пунктов а) – г), которые сами по себе были достаточно емкими и недвусмысленными: «привести в боевую готовность», «рассредоточить», «занять огневые точки». Директива передавалась шифром вместо кодового слова, т. к. в ней еще наличествовал сдерживающий элемент «на провокации не поддаваться». Простой ввод в действие плана прикрытия мог быть опасным, т. к. он содержал указания вида: «во взаимодействии с наземными войсками уничтожить наступающего противника и не допустить прорыва его крупных механизированных сил». Соответственно, «поддаться на провокации» могли не пехотинцы или артиллеристы, а летчики. И так до войны имел место случай, когда увлекшийся преследованием нарушителя границы советский летчик-истребитель оказался в воздушном пространстве немецкого генерал-губернаторства.