Мифы и легенды Древней Греции - стр. 19
Задумался бог Аид и, наконец, ответил:
– Хорошо, Орфей! Я верну тебе Эвридику. Веди её к жизни, к свету солнца. Но ты должен исполнить одно условие: поведёт тебя Гермес, ты пойдёшь вперёд следом за ним, а за тобой будет идти Эвридика. Всё время пути по подземному царству ты не должен оглядываться. Помни! Оглянешься, и тотчас покинет тебя Эвридика и вернётся навсегда в моё царство.
На всё был согласен Орфей. Привёл быстрый как мысль Гермес тень Эвридики. Хотел Орфей обнять её, но нельзя было обнять бесплотную тень. Вот они отправились в путь: впереди шёл Гермес, за ним Орфей, а следом – тень Эвридики. Быстро миновали они царство Аида. Переправил их через Стикс в своей ладье Харон. Вот и тропинка, которая ведёт на поверхность земли: круто подымается вверх, неровная, каменистая. В глубоких сумерках едва видна фигура шагавшего впереди Гермеса, но вот впереди забрезжил свет – выход. Стало как будто светлее и кругом. Не отстала ли Эвридика, не осталась ли позади в вечном мраке? Орфей прислушался, но не мог услышать шаги бесплотной тени.
Всё сильнее охватывала Орфея тревога за Эвридику, всё чаще он останавливался, подходя ближе к выходу. Наконец, забыв слова Аида, он обернулся и почти рядом с собой увидел тень Эвридики. Протянул к ней руки Орфей, но быстро удаляться стала тень, а потом и вовсе потонула во мраке. Словно окаменел Орфей в отчаянии. Ему пришлось снова пережить смерть Эвридики, и виновником её был он сам.
Долго стоял Орфей: казалось, жизнь покинула его; казалось, что превратился он в мраморную статую, – наконец шевельнулся, сделал шаг, другой и пошёл назад, к берегам мрачного Стикса. Надумал он снова молить Аида вернуть ему Эвридику, но не повёз его старый Харон. Напрасно просил Орфей – непреклонен остался перевозчик. Семь дней и ночей сидел печальный Орфей на берегу Стикса, проливая слёзы скорби, не думая о пище, забыв обо всём, сетуя на богов мрачного царства душ умерших, и только на восьмой день решил, наконец, вернуться во Фракию.
Четыре года прошло со смерти Эвридики, но остался верен ей Орфей и не желал брака ни с одной женщиной. Однажды ранней весной, когда на деревьях пробивалась первая зелень, сидел великий певец на невысоком холме. У ног его лежала золотая кифара. Поднял её певец, тихо ударил по струнам и запел.
Вся природа заслушалась дивного пения. Такая сила звучала в песне Орфея, так покоряла она и влекла к певцу, что вокруг него как зачарованные столпились дикие звери, покинувшие окрестные леса и горы. Птицы слетелись слушать певца. Даже деревья двинулись с места и окружили Орфея: дуб и тополь, стройные кипарисы и широколистые платаны, сосны и ели толпились кругом и слушали певца; ни одна ветка, ни один лист не дрожал на них. Вся природа казалась очарованной дивным пением и звуками кифары Орфея. Вдруг раздались вдали громкие возгласы, звон тимпанов и смех. Это киконские женщины справляли весёлый праздник шумного Вакха.