Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад - стр. 89
Лишь после того, как я, зарыдав в голос, рухнула к ее ногам, мать поняла, что дело куда серьезнее ссадины на коленке, обняла меня, помогла встать. От ее объятий веяло теплом и покоем. Уведя меня в свои комнаты, она спросила, что со мною стряслось.
В ответ я повторила слова Елены.
– Но это же неправда! – вскричала я. – А Елена хвастлива и зла. Зачем ей такое выдумывать? Она же все врет, правда?
– Конечно, врет, – подтвердила мать, рассеянно взъерошив мои волосы. – На такое злодейство не способен никто.
Укрыв меня одеялом до самого подбородка, она села рядом, принялась гладить меня по голове (о, мать моя, неужели ты в жизни не знала других способов утешения?). Так я и уснула, прильнув лбом к ее ладони.
Разбудили меня голоса, донесшиеся из коридора. Говорили так тихо, что ни слова не разобрать. Тогда я на цыпочках подкралась к дверям и прислушалась.
– Прости, – сказала Елена. Голос ее дрожал, словно от слез. – Я вовсе не хотела ее напугать.
– Однако же напугала. Теперь она безутешна. Думает, будто отец ее убивает младенцев.
– Но, Клитемнестра…
– Подобным рассказам в этом доме не место. Понять не могу, что на тебя нашло!
– Но он же убийца. Как ты только можешь видеть его рядом со своей милой малышкой? Я вот смотрю на нее, и всякий раз вспоминаю племянника. Агамемнон – чудовище, зверь. Он ведь убьет ее вмиг, если сочтет это выгодным. Как ты его к ней вообще подпускаешь?
– Он не причинит ей зла. Он ее отец.
– Клитемнестра, ей следовало об этом узнать.
– А вот это решать не тебе.
– А кому? Ты бережешь дочь от невеликой сиюминутной печали и думать не думаешь о том, что после он доведет ее до серьезной беды! Должен же хоть кто-нибудь о девочке позаботиться!
Мать понизила голос едва не до шепота:
– А может, ты просто нестерпимо завидуешь тому, что я и вправду способна сделать свою дочь счастливой?
Елена негромко, страдальчески застонала, зашуршала одеждами, двинулась прочь. Под утихающий вдалеке шорох ее шагов я поспешила назад, шмыгнула под материнское одеяло, закрыла глаза, но уснуть не смогла. Перед мысленным взором снова и снова возникало видение – твои руки в тот миг, когда ты ударил младенца о камни: пальцы красны от крови, ладони посинели от леденящего холода в сердце… Нет, оказаться правдой это никак не могло!
Призвав к себе двоих воинов, ты велел им отвести меня к Калханту. Один явился в ночных одеяниях, другой не надел ничего, кроме кирасы да шлема. Щеки их покрывал пушок клочковатых бород.
Мать тихонько заплакала.
Ты уходить не спешил.
– Поступить иначе я не могу.
– Вот как? – откликнулась я.